Жизнь и... снова жизнь чилийской теленовелы
Страница 3 из 51999
Однако опыт работы с чужими текстами пригодился. Наступило время, когда потребовались “свои” авторы: как бы ни перелицовывались бразильские сценарии, “чилийскими” они не становились, действие в них развивалось словно в абстрактном мире на “ничейной земле”.
В начале 90-х годов отец и дочь Нестор и Даниэла Кастаньо передали на Национальный канал сценарии собственных теленовел - “Люби меня” и “Красное и желтое”, в которых впервые “омолодили” героев и вывели на сцену школьников. Начали выдавать самостоятельные сценарии и такие теперь известные авторы, как Альфредо Ратес (“Росабелья”, “Зеленое золото”) и Виктор Карраско (“Дикарка”), прежде обреченные на адаптации.
И все же авторов не хватает. Опыт бразильского телевидения показывает, что главное для почти гарантированного успеха теленовелы - хороший сценарий. Если он есть - значит есть надежда на высокий зрительский интерес, если сценарий слаб - провал неизбежен! Телеканалам пришлось взяться за “выращивание” своих авторов. Например, с этой целью канал Католического университета в 1996 году пригласил из Аргентины опытного сценариста Хорхе Беллиси (автора “Хасинты Пичимаиды”, “Хуана Безродного”, популярных трансандинских теленовел), поставив перед ним задачу - помочь чилийским сценаристам создавать собственные теленовелы с чилийской тематикой и конфликтами, достоверно отражающими жизнь общества, и не забывающими при этом о защите морали и этики, чем всегда отличался контролируемый Католической церковью телеканал.
Аргентинский специалист прежде всего настоял на том, чтобы раз и навсегда было покончено с практикой ведения съемок без законченного сценария: несколько страниц незавершенной истории не гарантируют того, что потом автор не начнет разбавлять сюжет водой, не разругается со съемочной группой и бросит работу, не разведется и впадет в депрессию. Все это случается довольно часто и, конечно, отражается на качестве того, что в конце концов напишет сценарист. Беллиси установил жесткий порядок, чтобы ему вручали как минимум сто страниц, включающих полное развитие истории. Только так, считает он, можно заранее рассчитать бюджет съемок и не рисковать миллионными инвестициями: “Самый идеальный вариант для стабильной съемочной работы - иметь три группы сценаристов, которые работали бы параллельно.”
Опытный автор теленовел Хорхе Марчант ведет курсы сценаристов на Национальном канале. Сценарную мастерскую открыл в одном из университетов выше называвшийся известный драматург Серхио Воданович: “Появилось достаточно людей, интересующихся созданием теленовел. Наша цель - дать необходимые знания для написания перспективного сценария”. Все сходятся в одном: для рейтингового сценария нужна, во-первых, хорошо рассказанная история, c интересными зрителю конфликтами, заставляющими его сопереживать; во-вторых, - интересные персонажи, действующие в особой тщательно воссозданной атмосфере; в-третьих, очень важно построение и насыщенность диалогов. Теленовела должна прежде всего развлекать. Это ее основная миссия. Если волшебные сказки (про Золушку) развлекают - замечательно. Важно, чтобы зритель не скучал над бездумным продуктом, лишенным огня и воображения.
Среди первых выпускников мастерской Водановича - Хосе Игнасио Валенсуэла, молодой (ему еще нет и тридцати) автор удачных теленовел, прежде всего - комедийно-развлекательной “Любовь с доставкой на дом” (1995 г.) Как только заговорили об успехе Валенсуэлы, тут же коршуном нагрянул из мексиканской “Телевисы” Валентин Пимштейн, охотник за талантами для гигантской индустрии ацтекских “culebrones” и увез талантливого сценариста в Мехико. Этот же Пимштейн, бывший чилиец, укоренившийся после переворота в Мексике, увлек соблазнительным контрактом отца и дочь Кастаньо. И это в то время, когда в Чили существовал такой дефицит на авторов!
Но и этот опыт пригодится чилийскому телевидению. Кастаньо три года писали для Телевисы. Их сценарии одобрялись и... складывались в запасник, куда отправлялись десятки либретто, дожидающихся “своего часа”. “Телевиса” набирает сценарии впрок, - говорят отец и дочь. - Обидно, когда своих работ не видишь на экране.” Анализируя свои отношения с “Телевисой”, чилийские сценаристы рассказывают: “Там есть целый отдел, работающий с текстами: один человек правит композицию, другой вносит изменения в язык, третий помогает в отдельных специальных темах, медицинских, например... Требования предельно четки: никаких модизмов, ни мексиканских, ни чилийских; никакого углубления в местные проблемы, берутся только универсальные, которые важны и интересны для телезрителя любой части планеты. Мы стремились, чтобы сцены и диалоги выглядели как можно естественнее, но и это встретило возражения, потому что тогда нужно слишком многое менять, начиная с навыков актеров, которые привыкли сниматься с наушником, что убивает любую попытку естественности.” Есть на мексиканском телевидении и другие ограничения: персонажам теленовел нельзя ни курить, ни употреблять спиртное, а если и приходится поднимать бокалы, то после первого глотка сцена срезается.
Но зато на “Телевисе” платят намного лучше. “Здесь, в Чили, мы будем зарабатывать вполовину меньше, но зато увидим свои теленовелы снятыми, почувствуем реакцию публики, а для нас это ценнее”, - подытоживают свой рассказ Кастаньо.
Хосе Игнасио Валенсуэла, работающий сейчас в Мексике, считает, что там у него больше возможностей. И в Мексике, и в Бразилии, по его мнению, авторы теленовел известны и уважаемы, потому что там не смотрят на теленовелу как на второсортный жанр и большие писатели охотно участвуют в их создании, тот же Жоржи Амаду, например. Валенсуэле вторит Пабло Ильянес: “Здесь, в Чили, никто не признается, что хочет писать сценарий теленовелы. Книгу - да; выпустит одну, года через три - другую и уже важничает: я писатель, я интеллектуал, все должны меня уважать, я иду на площадь Мулата4 и открываю литературную мастерскую. А те, кто пишет телесериалы, - это как подельщики от литературы. Но зависть вызываем, потому что написание одной теленовелы в год дает куда больше денег, чем издание одного романа в три года.”
Пабло Ильянес увлечен работой на телевидении, он искренен, когда говорит, что ему интересно писать сценарии теленовел и нравится общение с теми, кто их снимает. В эти дни, в первом полугодии 1999 года, канал Католического университета показывает его теленовелу “Неуправляемые”, о том, как трагедия, разыгравшаяся на загородной прогулке после окончания школы, вновь напомнила о себе через двенадцать лет. Трагическим видит недавнее прошлое Чили и крайне конфликтивным настоящее этот молодой сценарист с крашеным рыжим ежиком и серьгой в ухе.
Особенно поражает жесткая манера показа героев, враждебности их общения: как легко они лгут, оскорбляют и предают друг друга. Я ждала, что, как и во время показа “Адреналины”, в газеты посыплются возмущенные письма телезрителей, обвиняющих канал в пасквиле на чилийскую действительность, потому что безоговорочную симпатию в теленовеле вызывают совсем не многие персонажи. Писем, на удивление, не было, но с газетами пришел предвыборный плакат кандидата в президенты от партии демохристиан - глянцевая афиша с портретами-фотографиями исступленно ругающихся людей и с тревожной подписью: “Что с тобой происходит, Чили?” Вот и говори после этого, что теленовелы не отражают реальной действительности.
Сегодня кого только нет среди чилийских авторов-создателей теленовел: преподаватель философии, автор детективов, представитель новой чилийской прозы, премированный режиссер короткометражек, директор театра и т. д. Альберто Фугет, писатель нового поколения, предложив Национальному каналу проект сценария “Начать с нуля”, предпочел скрыться под псевдонимом. Канал купил проект за две с половиной тысячи долларов и передал его в доработку коллективу сценаристов. Сам Фугет “постеснялся” заниматься столь далеким, с его точки зрения, от “настоящего творчества” делом. А вот в Мексике Карлос Фуэнтес открыто признался, что был бы счастлив видеть свой роман “Край безоблачной ясности” о жизни Мексики во время и после революции 1910 года в форме теленовелы! Писатель считает, что теленовела - весьма выразительный жанр с большим будущим.
ПРИМЕЧАНИЯ
4 Площадь Мулата - место в центре Сантьяго, облюбованное писателями и поэтами.