Реклама
|
Реклама
|
|
Настоящим прорывом в истории Гватемалы, по крайней мере, с точки зрения ее политических традиций, стал результат президентских выборов 2007 года. Обычно в борьбе за первый пост государства сходились ничем не отличающиеся друг от друга «правые» и «центристы», на сей же раз победу одержал «левый» - Альваро Колом. Поддержавший его блок УНЕ («национальный союз надежды») провозглашает себя последователем социал-христианской и социал-демократической стратегии, заявляет верность идеалам Французской и Мексиканской революции, но главное - гватемальской революции 1944 года.
Период правления Аревало (1945-1951) был отмечен так называемой “политикой морального социализма”: его социальные реформы почти не задевали экономические интересы иностранных монополий и местной олигархии. Во внешней политике Аревало придерживался, в отличие от про-американски настроенных соседей, нейтралистского курса, отказывался признать легитимными режимы диктаторов Р.Трухильо в Доминиканской республике, М.Переса Хименеса в Венесуэле, Сомосы в Никарагуа, Ф.Франко в Испании. Именно в этот период Гватемала начала поддерживать “левые движения” Центральной Америки. Такая позиция не могла не вызвать озабоченности у Вашингтона, традиционно считающего себя хозяином региона. С одобрения США, против Аревало и его курса пыталась выступить оппозиция, в основном - небольшие группы офицерства. В 1951 году состоялись следующие выборы, вторые в истории страны всеобщие, признанные честными и справедливыми как в самой Гватемале, так и за рубежом, и ознаменовавшие первую в истории страны мирную передачу власти в соответствии с конституционными нормами. Выиграл их Хакобо Арбенс, сравнительно с Аревало «левый радикал», и в период его правления (1951-1954) оппозиционное сопротивление в Гватемале начало набирать силы. В большой степени это было продиктовано позицией нового президента по аграрному вопросу. Как и во многих странах региона в тот период, землей в Гватемале в основном владели крупные олигархические семейства и американские корпорации. При Арбенсе была начата аграрная реформа, равной которой по размаху и позитивному значению для экономики долго еще не было в Латинской Америке. Принятый в 1952 году закон о ней предусматривал конфискацию крупных владений с компенсацией государственными облигациями и перераспределение пустующих земель. На пути воплощения этой стратегии в жизнь правительство страны столкнулось с сопротивлением, инициированным крупнейшим землевладельцем страны - “Юнайтед фрут”, транснациональной корпорацией со штаб-квартирой в США. В результате реформы компания лишилась двух третей своих владений. Более того, поскольку собственники получали компенсацию в размере заявленной налоговой стоимости владения, а корпорация предпочитала занижать свои налоговые обязательства, государство, ссылаясь на налоговый кадастр, предлагало всего 1,2 млн. долларов компенсации, тогда как “Юнайтед фрут”, исходя из реальной стоимости отбираемого, требовала в 15 раз больше. На этом этапе корпоративные интересы частной компании совпали с интересами государственными, поскольку американское руководство все более тревожили внешнеполитические предприятия Арбенса. Он отказывался поддержать США в Корейской войне, устанавливал контакты с социалистическими странами, позволял себе критиковать позицию “большого соседа” по регионального значения вопросам. Совпадению интересов способствовало то, что ассистент американского правительства по латиноамериканским делам был в родстве с владельцами компании, представитель США в ООН владел крупным пакетом акций компании, братья Даллес (один – госсекретарь, другой – директор ЦРУ) работали на “Юнайтед фрут” юристами. Не удивительно, что правительство США пошло на прямое вмешательство во внутренние дела Гватемалы. Идея выставить кандидата, способного победить Арбенса или его ставленника на выборах, была сочтена нереальной. Власти США начали планировать интервенцию. Сперва предполагали поставить во главе дела кого-либо из гватемальских крупных оппозиционеров, но никто из фигур с солидным политическим багажом не рискнул возглавить предприятие на предложенных условиях. В качестве главного в итоге подобрали малоизвестного полковника по имени Кастильо Армас, участника неудачной попытки путча против Арбенса. В предприятие были вложены немалые деньги, в основном из казны “Юнайтед фрут”, большая их часть пошла на организацию пропагандистской кампании, прошедшей настолько удачно, что ее ноу-хау употреблялись потом не только против Кубы в 60-е годы, но даже и против сандинистов в 80-е. Идеологическая война против Гватемалы дополнена была экономическими санкциями: под разными предлогами США сократили ввоз местной продукции на свой рынок и саботировали обязательства по поставкам своих товаров. Весной 1954 года подготовка путча вошла в завершающую стадию, в мае 1954 года силы, которые удалось набрать в ряды «армии эмигрантов», были передислоцированы на границу Гондураса и Гватемалы, и в середине июня перешли ее. Риторика, которой эта акция сопровождалась, нынче уже многим приелась, но в те времена была почти новой. Участники вторжения, организованного на деньги США, утверждали, что “это не иностранная интервенция, это восстание честных свободолюбивых христиан ради освобождения нашей родины от иностранной интервенции, от контроля СССР, который пытается сделать из нее бастион международной коммунистической агрессии, от правления советских марионеток”. Хотя всего участников похода было около 300, в стране проводилась широкая кампания по дезинформации населения, силы и успехи вторгшихся постоянно завышались, тем более, что выдумки пропагандистов удачно перемежались с описанием реальных неудач правительства Арбенса. Сам он в конце июня после совещания со своими офицерами – а офицерский корпус в местных условиях комплектовался из среднего и высшего классов общества, в основном враждебно настроенных к реформам президента, – вынужден был подать в отставку. После этого власть в государстве перешла к военной хунте, которая передала властные полномочия Кастильо Армасу. Новый режим немедленно принялся отменять решения аграрной реформы, де факто лишил избирательных прав всех неграмотных (отрезав 70% населения) и провел еще несколько мер такого же рода. Пострадали от них главным образом коренные жители, индейцы, которых местная олигархия традиционно за людей не считала. Они жили в ужасающей нищете и были лишены элементарных человеческих прав. Достаточно сказать, что долгие годы в Гватемале действовал закон о «бродяжничестве», по которому каждый безземельный (в стране своих предков!) индеец обязан был 150 дней в году отрабатывать на чужих плантациях. В газетах часто можно было увидеть объявление: “продается 200 акров земли и 300 индейцев”. Право быть судимыми на собственном языке коренные жители Гватемалы обрели только в конце 90-х - как часть пакета мирных соглашений 1996 года. После смерти К.Армаса от рук собственной охраны во главе страны сменилось несколько групп военных. В 1958 году на президентском посту сумел укрепиться умеренных взглядов генерал Идигорас Фуэнтес, пробывший у власти пять лет и смещенный в 1963 году своими же коллегами-военными за излишнее, по их мнению, “потворство оппозиции”: он позволил вернуться в страну экс-президенту Аревало. На период правления Идигораса Фуэнтеса выпали события, считающиеся началом гражданской войны в Гватемале, самого длительного конфликта в новейшей истории Латинской Америки. В 1960 году группа офицеров среднего звена при поддержке нижних чинов выступила против президента. Невиданное для Гватемалы дело: в группу заговорщиков вошли представители всех фракций и течений в сильно раздробленном по политическим пристрастиям военном истеблишменте страны. Конкретными поводами участники назвали ужасающего размаха коррупцию в органах власти и намерение США использовать страну как базу для агрессии против Кубы. Путч, не без помощи американцев, удалось сорвать, но не смирившиеся с поражением офицеры положили начало повстанческому движению, причем, что особенно интересно, два крупнейших его лидера, Марко Антонио Йон Соса и Луис Турсиос Лима прошли до того обучение в США. Первая повстанческая группа получила название МР-13 (акроним от “революционное движение имени 13 ноября”, даты выступления офицеров). Она действовала в горных районах страны, главным образом в департаменте Сакапа. В 1962 году к ней присоединилось движение М-12 (“движение 12 апреля”), созданное студентами, которые подверглись репрессиям со стороны правящей группировки. В том же году в вооруженную борьбу вступила местная коммунистическая партия, лишенная всех возможностей действовать легально. Тогда же, по результатам встречи представителей повстанческих групп на Кубе, коммунисты, М-12 и МР-13 основали первую в истории гватемальской гражданской войны зонтичную структуру повстанцев, известную под аббревиатурой ФАР («вооруженные силы восстания»). Организация эта, правда, долго не просуществовала, распалась в 1964 году, через год была воссоздана под тем же названием, но без МР-13. Позднее повстанцы говорили, что, вступая в союз с коммунистами, ожидали много большего, чем помощи моральным авторитетом. Как высказался легендарный командир гватемальских партизан Сезар Монтес: “Мы ожидали крепкой руки СССР нам на выручку, … а вышло так, что коммунисты поставляют идеи, а мы поставляем трупы”. Между тем, на политическом поле Гватемалы разворачивались интересные события. В 1966 году выборы выиграл кандидат от “Революционной партии” (в которой, правда, не было ничего особенно революционного), юрист и профессор университета Хулио Сесар Мендес Монтенегро. Он заменил в качестве кандидата в президенты собственного брата, убитого в ходе кампании. В качестве президента Мендес Монтенегро (1966-1970) имел намерение провести реформы и реально к ним подступался, но оппозиция с самого начала пророчила, что “в тот день, когда он затеет реальную аграрную реформу, его тут же выкинут из кресла”. Формально штатский президент был быстро превращен в “гражданский фасад” военной диктатуры, и, собственно, как раз в эти годы военные стали негласной властью Гватемалы. В методах подавления всякого рода оппозиционных и протестных выступлений они не стеснялись. Хотя борьбу повстанцев и властей в середине–конце 60-х и называют “джентльменской войной”, поскольку она велась, в основном, против информаторов, агентов спецслужб, крупных латифундистов и американцев, однако именно в этот период гватемальские повстанцы (первыми в регионе!) начали практику похищения богатых людей и влиятельных политиков для получения выкупа. Как раз тогда возникли для подавления партизанского движения печально известные «эскадроны смерти»: Гватемала стала первой в регионе страной, где появились такие формирования, и первой, где вошел в обиход применительно к жертвам тайных расправ термин “пропавший без вести” (“desaparecidos”, “десапаресидос”), позднее получивший большую известность в связи с эксцессами военных режимов в Аргентине, Уругвае, Чили, Парагвае и Бразилии. Особенно жестоко военщина действовала в сельской местности, широко применяя разного рода американские ноу-хау, отработанные во Вьетнамской войне, в том числе - использование напалма. В такой истребительной кампании на территории департамента Сакапа будущий президент Арана Осорио заработал себе кличку “Сакапский мясник”. Конечно, чтобы смягчить недовольство населения, в Гватемале проводились и некоторые реформы. Но так или иначе, гватемальские методы ведения борьбы с оппозицией и повстанческим движением считаются самыми кровавыми во всей Латинской Америке. В 1968 году после безуспешных столкновений с армией повстанцы приняли решение временно отказаться от масштабных операций в провинции и перенести конфликт в города. В 60-х годах они неоднократно похищали официальных лиц США, в частности, двух военных советников, при попытке захвата в заложники был убит американский посол, погиб и похищенный консул ФРГ, за которого власти отказались платить выкуп и освободить политзаключенных. Военные и на этом театре военных действий особо не стеснялись. В 1967 году спецслужбы похитили Рогелию Крус, бывшую “Мисс Гватемала”, подругу одного из партизан, изнасиловали, убили, сняли кожу, отрезали груди. В 1970 году начался период правления “президентов в погонах”, когда на президентский пост правдами и неправдами водворяли намеченных военными кандидатов из их же среды. Нигде в регионе не удалось устроить такую длительную серию формально оформленной выборами контролируемых передач власти от офицера к офицеру. В 1970-74 страной руководил выбранный в значительной степени путем организации подтасовок и давления на политические партии полковник Арана Осорио, который провозгласил, что если ради усмирения «негодяев» потребуется превратить всю страну в кладбище, то он и не задумается так поступить. В первый же год своего правления “Сакапский мясник” объявил осадное положение и запретил все гражданские свободы. Попытки кого бы то ни было протестовать против чего бы то ни было – например, критиковать передачу горнорудного района в концессию транснациональной корпорации, что существенно пополнило карманы правящей группировки, – безжалостно подавлялись. В 1971 только официальная пресса насчитала 959 политических убийств, 171 похищение, 194 “пропавших без вести”. За годы правления Осорио пропало без вести или было убито 10 % депутатов парламента. Повстанческая деятельность на этом этапе оказалась сведенной практически к нулю. В 1974-78 годах Гватемалой правил генерал Лаугеруд Гарсия. Он победил на выборах в марте 1974 с помощью той же правой коалиции, что привела к власти Арану Осорио. Его главным противником был Ефраин Риос Монтт, прославившийся десятилетием позже как самый кровавый диктатор в истории страны, но в данном случае он выступал кандидатом от демократической оппозиции. Тогда поначалу объявили, что победила оппозиция. Но потом избирательный трибунал приказал произвести пересчет голосов и утвердил новые итоговые результаты – те, которые отдали победу Л. Гарсии. Явная не легитимность утверждения в должности, по-видимому, заставила нового главу государства воздержаться от резких движений. Он даже ввел некоторые послабления в общественную жизнь: как писали современники, активность оппозиции была на уровне, “почти достигавшем 1954 года”, и “профсоюзам было позволено решать трудовые вопросы по суду, а не получать пулю в лоб”. О том, в каком состоянии находились профсоюзы в начале 70-х, говорит тот факт, что управленцы крупных транснациональных предприятий не стеснялись прибегать к рукоприкладству, а рабочие и служащие не смели протестовать. В ноябре 1977 года Гватемалу охватила невиданных размеров забастовка. Началась она как выступление группы шахтеров под руководством окрепших профсоюзов, а потом к ней присоединились работники других отраслей. Эта забастовка стала символом борьбы гватемальских трудящихся за свои права. Повстанческие действия велись в этот период, в основном, в департаментах Маркос и Кесальтенанго. Однако оппозиция, вдохновленная размахом забастовки, все чаще склонялась к тому, что следует переходить на легальные методы борьбы. Впрочем, в последние годы правления Лаугеруда Гарсии начали возвращаться старые методы «работы» с оппозицией. В 1978 году к власти в Гватемале пришел следующий “президент-генерал”- Фернандо Ромео Лукас Гарсия (1978-82), причем в этот раз все три кандидата на президентское кресло были генералами. В его правление продолжилась намеченная еще при Лаугеруде тенденция к ужесточению методов борьбы с инакомыслящими, расправы с политическими противниками, вплоть до лидеров оппозиционных партий (именно тогда был убит дядя нынешнего президента Гватемалы Альваро Колома, Мануэль Колом), продолжались, «эскадроны смерти» не сидели без дела. Но, несмотря на репрессии, сопротивление военному диктату нарастало. Именно в тот период на стенах зданий стали во множестве появляться граффитти на тему грядущей революции – симптом, который потом стал широко известен диктаторам региона по событиям в Никарагуа и Сальвадоре. И именно в эти годы повстанческое движение приобрело наибольший размах. С середины 70-х добавила дров в огонь политика правящих кругов в интересах крупных скотопромышленников: им было позволено расширять пастбища и угодья за счет индейских земель, из-за чего масса крестьян-индейцев лишилась средств к существованию. “Побоище в Пансос”, черной страницей вошедшее в историю Гватемалы, было связано как раз с борьбой за землю: когда местное население пыталось защитить свои владения, военные в порядке ответных мер убили каждого пятого жителя деревни. В 1980 году группа индейцев из Куиче явилась в столицу с жалобами на притеснения и требованиями провести расследования убийств оппозиционеров в своем регионе. Им было отказано в слушаниях, а их юридического советника «показательно» застрелили рядом с полицейской штаб-квартирой. В ответ взбунтовавшиеся индейцы 31 января 1980 года захватили испанское посольство, требуя пересмотра политики правительства по отношению к коренному народу. В Гватемале хорошо знали, какую популярность в свое время приобрели такими акциями сандинисты, поэтому на совещании у президента было решено ни в какие переговоры с «бунтовщиками» не вступать. Что именно случилось в испанском посольстве толком неизвестно. Гватемальская комиссия по национальному примирению сделала заключение, что полиция умышленно подбросила в перегороженное и заставленное “коктейлями Молотова” фойе взрывное устройство, вслед за чем забаррикадировала дверь и отказалась подпустить пожарных. Тела обгорели так, что не было ясно, кто индеец, а кто посольский работник. Погибло 39 человек, считая двух находившихся в здании на переговорах чинов гватемальской администрации. Единственный уцелевший был похищен членами эскадрона смерти и убит. Его тело повесили посреди университета Сан-Карлос, известного своим оппозиционным отношением к террору властей. Погиб в этом инциденте и отец Ригоберты Менчу, будущего нобелевского лауреата. Как следствие постепенного ухудшения ситуации с правами человека и демократическими свободами, в конце 70-х в рядах оппозиции окрепло мнение, что политическим путем никакого прогресса добиться не удастся, и снова пошла в рост повстанческая активность. На сей раз партизаны перенесли активность не в восточные, а в западные районы страны. Флагманами стали действовавшая еще с начала десятилетия ЭГП (“повстанческая армия бедноты”) на базисе кадров из ФАР 60-х годов, и созданная в 1975 году третья по счету организация с названием ФАР. В конце 1979 года перешли к активным действиям еще две группы: ОРПА (“революционная организация вооруженного народа”) – единственная, кстати, из повстанческих групп, не провозглашавшая приверженности марксизму в каких-либо формах, и ПГТ (“рабочая партия Гватемалы”), фактически военный филиал компартии. В 1981 повстанцы Гватемалы, вдохновленные успехами народных движений в Никарагуа и Сальвадоре, решили, что пробил их час, и предприняли свое самое мощное в истории страны наступление. Оно сопровождалось массовым саботажем в городах всех, кто сочувствовал повстанцам; именно в этом году и именно с помощью сочувствующих ЭГП подорвала нефтяные склады американской транснациональной компании “Шеврон” в столице. В ответ военные прибегли к повсеместным расправам. В ноябре 1981 началась операция “Пепел”: военные подразделения уничтожали все деревни вдоль Панамериканской трассы, стремясь попросту обезлюдить зоны партизанских действий. Защитить все крестьянские коммуны от армейского бесчинства повстанцы были не в состоянии, и вскоре приобрело невиданный размах бегство гражданского населения в сопредельные страны. Только в Мексику бежало до 2-х тысяч человек в неделю! Наступил год 1982-ой, военные намеревались в четвертый раз провести передачу власти “между своими”. Официальным победителем выборов стал Анхель Анибаль Гевара, министр обороны. Трое проигравших не смирились с поражением и подняли тему подтасовок, за что и были арестованы. Победитель был так уверен в своих силах, что рано поутру 23 марта 1982 года отправился заниматься шоппингом в Майями. Однако в день его отбытия произошел военный переворот. Суть его остается и по сию пору загадочной, но в целом преобладает мнение, что имел место заговор офицеров среднего звена, недовольных отсутствием карьерных перспектив и возможным, если продолжать прежний внутриполитический курс, поражением военных. Вся полнота власти была передана трем генералам. Хунту возглавил генерал в отставке Риос Монтт (1982-1983). Сам он много позднее утверждал, что его просто призвали “дабы привести все в порядок”. В свое правление Риос Монтт формально дозволил кое-какие гражданские свободы и убрал эскадроны смерти из городов, но зато активизировал деятельность армии в сельской местности, где были временно отменены конституционные гарантии и учреждены секретные суды по борьбе с “подрывной деятельностью”. Отменены были, например, такие вещи, как необходимость иметь подписанный ордер на арест, уведомление родственников арестованного, публичные слушания и право апелляции. Первый месяц правления Монтта стал самым кровавым в истории конфликта: 3300 документированных смертей. В июле новый президент объявил для действующих партизан 30-дневную амнистию, которой воспользовались всего около сотни людей. Разочарованный результатом, отставной генерал Монтт устроил повстанцам «настоящую войну». Операция под названием «Виктория-82» длилась до весны 1983 года. Военным было приказано вести политику выжженной земли. Так, автоматически любая деревня, ближайшая к тому месту, где военные подверглись обстрелу, считалась вражеской, а пустые деревни - обиталищем инсургентов. За короткое время было уничтожено более 440 деревень. Расправа велась с особой жестокостью: людей сжигали заживо, им отрубали головы, младенцев разбивали о камни, всемерно поощрялись изнасилования. Установлено, что во время операции «Виктория-82» было проведено 69 крупномасштабных расправ. Сегодня ее оценивают как акт геноцида, разрушивший материальную и социальную базу коренного населения. Помимо военных акций, при Монтте были введены меры контроля над населением, напоминающие некоторые программы американской армии во Вьетнаме. Крестьян-индейцев начали насильно «переселять» в «образцовые деревни», в которых были водопровод, электричество, школа, церковь и т.п. Таким образом власть намеревалась перетянуть народ на свою сторону и вовлечь местное население в охоту за повстанцами. Одновременно был установлен контроль над расходом продовольствия в «опасных районах». В общей сложности к 1985 году в 23 деревни было переселено от 60 до 90 тысяч индейцев. Однако по причине скверной подготовки проекта в некоторых деревнях обитало по 5-6 семей. Всего было согнано со своих земель, по разным оценкам, от 250 тысяч до миллиона человек. Новую амнистию, объявленную после “Виктории”, повстанцы тоже отвергли. Несмотря на все усилия Монтту не удалось усмирить инсургентов, хотя деятельность их была существенно ограничена в территориальном плане: и на западе и северо-западе страны стало, с точки зрения военных властей, намного спокойнее. Вместе с тем, попасть на расправу или в списки неблагонадежных в то время можно было и просто за то, что можно бы назвать термином “невосторженный образ мысли”. Например, наказуемы были совершенно аполитичные высказывания насчет бедственного положения большинства жителей страны, жалобы на экономические трудности или даже социальная работа в бедных кварталах. Правление Монтта рейгановская администрация характеризовала как “полностью преданное идеалам демократии”, и немалую помощь режиму в этот период оказала, например, такая организация как “US Aid”. Считается, что примененная Монттом стратегия борьбы с партизанским движением, развитая сменившими его режимами, была относительно удачной. В июле 1985 года власти провозгласили, что повстанческое движение побеждено. Но это заявление расходилось с фактами. Повстанческое движение, действительно, понесло жестокий урон, но сумело преодолеть фракционализм. В 1982 году после двух лет переговоров оформилась зонтичная структура вооруженного сопротивления режиму УРНГ (“гватемальское национальное революционное объединение”), куда вошли все 4 действовавшие партизанские группы – ФАР, ОРПА, ПГТ, ЭГП. Из четырех вошедших ЭГП была самым большим движением, ее силы составили примерно 40% боевого потенциала новой структуры. Командование инсургентов в середине 80-х годов перенесло центр активности в департамент Петен на границе с Мексикой, откуда потом партизанское движение распространилось снова в центральные области. В 1987 году правительство провело новое наступление на партизан, в том же духе, что и пресловутая “Виктория”, но с меньшим размахом бесчинств над мирным населением. К концу 80-х годов в Гватемале снова вернулось гражданское правление. Риос Монтт был смещен в результате переворота в августе 1983 года. Власть захватил бывший министр обороны генерал Мехия. В период его пребывания у власти (1983-1986) ситуация с правами человека не слишком улучшилась, и к вопросам борьбы с партизанами он подходил не щепетильнее своего предшественника, однако Мехия провел демократизацию общества и привел страну к первым за долгие годы более-менее честным выборам. В 1985 году при обязательной явке, введенной военными режимами, но все-таки не превысившей 45%, состоялись “свободные президентские выборы”. Победивший на них кандидат от христианских демократов Марко Винисио Сересо, из семьи с давними традициями борьбы против военных режимов, стал первым, с 1954 года, демократически избранным и первым, с 1970 года, гражданским президентом. Показательно, что одним из его соперников на выборах был Марио Сандоваль Аларкон, который считается «крестным отцом» эскадронов смерти, который набрал 12% голосов. Этим как будто бы даже задан был тон всем будущим выборам – в дальнейшем весьма одиозные личности регулярно подходили очень близко к победе в борьбе за президентский пост. Сересо в период пребывания у власти (1986-1991) подвергался постоянному давлению со стороны военных, на него состоялось несколько покушений ультраправых, известно о двух попытках переворота со стороны радикалов в мундирах. Поэтому о заявленных в предвыборной программе обещаниях начать переговоры с повстанцами и возвратить их в политическое поле президенту пришлось забыть. Ему удалось, правда, провести ряд мер, направленных на корректировку внешней и внутренней политики страны. В марте 1988 года в Гватемале впервые обозначилось присутствие СССР: был открыт корпункт ТАСС. Однако очень скоро после теракта он был закрыт. В 1990 году состоялась первая за много лет передача власти от одного избранного на честных выборах президента к другому. Новым президентом стал Хорхе Серрано. Прогресса по части восстановления мира в стране и при нем тоже не было, повстанцы регулярно напоминали о своем существовании, а силовые структуры продолжали прежнюю практику, только с меньшей оглаской и в малом объеме. К правлению этого президента относится и довольно занятное происшествие: в июне 1993 года Серрано устроил “самопереворот”, подобный тому, что совершил Альберто Фухимори в Перу. Серрано попенял на плохое поведение депутатов и распустил парламент, заявив, что требуется немедленно провести в стране ряд корректив, которые он полагает совершенно необходимыми. Остаток парламентского бюджета на этот год Серрано популистски направил на обновление больниц. Армия сначала поддержала действия президента, но потом, после шумного возмущения в США и негодования мирового сообщества, сменила позицию, Серрано прогнали, а его кресло занял Карпио де Леон, видный правозащитник. Однако прогресса по части заключения мирного договора с УРНГ так и не наступило. США, предвидя провал своей анти-повстанческой политики в Гватемале и закат военных режимов в Латинской Америке, «осудили нарушение прав человека» и по этой причине прекратили экономическую помощь. На очередных президентских выборах победу одержал мэр Гватемала-сити Альваро Арсу, возглавлявший страну с 1996 по 2001 годы. Именно Арсу удалось снискать лавры человека, принесшего в страну мир: в декабре 1996 года, после долгих и трудных мирных переговоров, командиры повстанцев согласились сложить оружие. Они пошли на этот шаг в обмен на политическое представительство, демобилизацию и создание комиссии по расследованию преступлений, совершенных за время военных режимов. Гватемальская гражданская война длилась 34 года, в ней погибло более 200 тысяч человек. Комиссия по расследованию преступлений военных режимов, учрежденная в рамках мирного соглашения, возложила на государство и его институты ответственность за 93% всех зафиксированных актов насилия, 92% всех массовых расправ и 91% “пропавших без вести”; на повстанцев соответственно - 3%, 5% и 2%. Работа комиссии вызвала крайнее раздражение ультраправых. Епископ, ее возглавлявший, через несколько дней после обнародования итогового доклада был забит насмерть неизвестными «не установленными» злоумышленниками. Судебные дела против участников и организаторов расправ с оппозиционерами, партизанами и мирным населением тянутся и по сию пору. «Гватемальское национальное революционное объединение» перешло в политическое поле, но лавров там особых не снискало, в отличие, например, от своих бывших оппонентов – партии ФРГ (“республиканский фронт Гватемалы”), созданной и возглавленной Риосом Монттом. В 1999 году кандидат от ФРГ Альфонсо Портильо одержал победу на президентских выборах, хотя вынужден был для этого несколько отойти в сторону от своей партии и ее генеральной линии; а в 2003 году на победу реально претендовал уже сам Риос Монтт. Попытки исключить его из предвыборного марафона, поскольку конституция запрещает баллотироваться бывшим диктаторам и организаторам путчей, сопровождались обострением политической обстановки. “Правые” активно поддерживали своего кандидата. В июле 2003 года состоялась особенно крупная акция, известная как “черный четверг”. Ее приурочили к финальному заседанию верховного суда, который должен был заявить о неправомочности такого кандидата. Толпы сторонников ФРГ бесчинствовали в центральных кварталах столицы, и в итоге, несмотря на то, что три суда низших инстанций отвергли заявку Монтта, верховный суд все-таки ее утвердил (полагают, что не без влияния президента Портильо). Победу на выборах 2007 года одержал кандидат от центристов Альваро Колом, который в предыдущих выборах выступал как кандидат от УРНГ. Поддержавший его блок УНЕ («национальный союз надежды») находится на шкале политической жизни намного ближе к центру. Нынешний президент - человек из семьи с весьма длинной и довольно трагичной политической родословной. Более всего известен его дядя по отцовской линии, который был некогда организатором (спущенной потом на тормозах) земельной реформы 50-х годов, мэром столицы, подвергался преследованиям со стороны всех хунт, и, как итог, убит военными в 1979 году. Победа фактически «левого» кандидата в традиционно консервативной Гватемале представляет собой свидетельство больших изменений, как в самой стране, так и во всей Латинской Америке. Понятно, что перед новым правительством стоят задачи огромные, требующие невероятных усилий. Иногда они кажутся невыполнимыми, но нет сомнений, что Гватемала еще не раз удивит аналитиков. |
|
· Русская тема
· По Странам Континента
· · Человек и Экономика · Форум · Новости · Каталог ссылок · |
