ИССЕЧЕННОЕ ВРЕМЯ
Время болит,
болит в любой час,
болит на свету,
в темноте,
в крике раненого человека.
Опадая,
как пагубный пепел,
растекаясь расплавленной лавой
вне и внутри сердца,
темнея, опустошая,
впитывая
всю пугливую кровь,—
время трескается, саднит
в каждой ране.
Отступает
в беспамятстве,
отбиваясь от темноты,
истерзанное,
иссеченное,—
кровоточит...
ОН ВСЕ ЕЩЕ БЫЛ ЧЕЛОВЕКОМ
Он был светом, солнцем,—
все еще человеком,
хотя окровавленные глаза не видели,
хотя изуродованный рот молчал.
Он все еще был человеком.
Ему раскроили голову,
вскрыли вены, горло,—
пили кровь...
А он все еще был человеком!