Кавказская Куба, карибская Грузия
Когда национальная мифология принимает характер массовой социопатии, это неизбежно приводит к территориальным потерям, нищете, разрухе и бегству населения в более благополучные страны.
Историческая благодарность – штука редкая. Чаще народы лелеют взаимные обиды. Поляки считают, что Россия – корень мирового зла, а наши соотечественники имеют к Польше собственные претензии. То же и с Прибалтикой: они нас клеймят за оккупацию, мы их – за службу в СС. Это неприятно, но нормально: например, Мексика поминает США отторжение Техаса и Калифорнии, а американские солдаты до сих пор идут в бой с кличем «Помни Аламо!» (там мексиканцы перебили колонистов из США) et cetera.
К счастью, есть исключения. В Финляндии стоит памятник русскому царю Александру I, освободившему финнов от Швеции и даровавшему им конституцию. Болгары торжественно отмечают каждую годовщину освобождения их русскими войсками от османского ига. Американцы благодарны французам за помощь в войне за независимость – чуть не в каждом штате есть город Лафайет в честь руководителя отряда французских добровольцев, не счесть памятников командовавшему французским вспомогательным корпусом в армии Вашингтона графу Рошамбо.
Но есть просто вопиющие примеры исторического беспамятства. На постсоветском пространстве его демонстрирует элита Грузии.
«Россия нас оккупировала в XIX веке, оккупировала в ХХ веке», – говорит президент Саакашвили. То, что Россия спасла грузин Картли-Кахети от физического истребления персами, а Западную Грузию от насильственного отуречивания, он не помнит. Грузинской народности лазов, оставшейся в Турции, больше нет – она ассимилирована. Не помнят в Грузии и о том, что Россия приняла ее в свой состав после пятого по счету прошения. В 1585 году царь Кахетии Александр II принес «Крестоцеловальную запись» русскому царю Федору Иоанновичу, в 1639 кахетинский царь Теймураз I присягнул на верность Михаилу Романову. Вахтанг VI Карталинский, писатель и ученый, пытался найти покровительство у Петра I, а когда это не получилось, переселился в Россию. Екатерина Великая согласилась подписать Георгиевский трактат о принятии Грузии под российский протекторат – Россия была уже достаточно сильна, чтобы защитить закавказское владение. А Павел I превратил Грузию в российскую провинцию после двукратных настоятельных просьб царя Картли-Кахети Георгия XII. Умирающий владыка Восточной Грузии просил: «…Чтобы с этих пор царство картлосианов (грузин) считалось принадлежащим державе Российской с теми правами, которыми пользуются находящиеся в России другие области». Он знал о продажности и антипатриотизме грузинских феодалов, готовых принять ислам в угоду турецкому султану, отдать народ на избиение иранским сарбазам ради сохранения власти над парой-тройкой нищих деревень. Георгий XII был патриотом – он сохранил свой народ от исчезновения ценой потери независимости, понимая, что многие потомки его проклянут. «И божья благодать сошла на Грузию! Она цвела с тех пор в тени своих садов, не опасаяся врагов, за гранью дружеских штыков», – это «Мцыри», Лермонтов. За что поэта ненавидят грузинские националисты. Власти независимой Грузии в 1921-м тоже предпочли сдать страну большевикам, а не турецким агрессорам; в последней битве за Батуми грузинские солдаты сражались вместе с Красной армией. Ной Жордания тоже оказался настоящим патриотом.
А на другом конце Земли есть еще одна Грузия. Это Куба. По отношению к США она прямой аналог Грузии. Например, недавно Куба пережила разрушительный ураган. США предложили помощь. Гавана гордо отказалась – мол, подачки кубинцам не нужны.
Немотивированный, зоологический антиамериканизм – национальная идея кубинского режима, он возведен в ценностную категорию. Кубинцы, по логике и в соответствии с моральными нормами, должны быть американцам благодарны. Как грузины – России.
Американцы не ангелы, многие страны могут им предъявить тяжкий исторический счет. Но, когда это пытаются делать кубинцы, это оскорбляет здравый смысл.
Куба до конца XIX века была колонией Испании. Лидеры освободительной войны 1868–1878 годов получали деньги и оружие от американцев; общественное мнение США горячо поддерживало борцов за свободу. В 1873 году испанцы захватили американский корабль, перевозивший на Кубу людей и оружие. Экипаж и пассажиры (более 40 человек) были повешены. Хосе Марти, организатор восстания 1895 года, – икона для кубинцев. Но они не желают помнить о том, что герой собрал людей, средства и оружие в США, оттуда же его отряд высадился на родную землю. И вновь сенаторы и конгрессмены поддерживали кубинцев, американская пресса пестрела душераздирающими историями о зверствах испанцев и мужестве восставших. Опять десятки американских добровольцев гибнут, переправляя на Кубу оружие, деньги и медикаменты. Наконец Америка объявляет Испании войну; испанские войска сдаются. И Куба получает свободу – обратите внимание, она становится не штатом США, не колонией, как Филиппины и Пуэрто-Рико, а независимой республикой. Да, американцы навязали Кубе «поправку Платта», по которой Вашингтон имел право посылать на остров войска для поддержания порядка. И правильно сделали: власть перешла в руки полевых командиров, понятия не имевших о демократии, честных выборах и правах граждан. На первых выборах победил генерал-консерватор – генералы-либералы (такой вот либерализм!) подняли восстание. Порядок навели американские marines. На следующих выборах победили либералы – восстали консерваторы. И опять пришли marines. А кубинские политики и начали кричать о «попранном суверенитете», «империализме янки» и «угнетенном кубинском народе» (которого оный империализм не позволял совсем уж бессовестно грабить и резать). В корыстных, естественно, интересах: на Кубу пришли американские инвестиции. Да в таком количестве, что
в 1955 году Куба занимала второе место в Латинской Америке по уровню жизни (после очень богатой в то время Аргентины) и первое по количеству автомашин на душу населения и по уровню медицинского обслуживания.
Но менталитет полевых командиров (героев освободительных войн) не исчез, и Куба стала ареной переворотов и восстаний. «Поправку Платта» Вашингтон в 30-е годы отменил, и marines больше на Кубу не приходили. Но диктаторов, особенно Фульхенсио Батисту, связанного с мафией, в США очень не любили. И когда Кастро начал партизанскую войну, он получил поддержку американцев. Вашингтон ввел эмбарго на поставку оружия, запчастей и горючего для батистовской армии, поэтому 60-тысячная армия и не могла справиться с 3–4 тысячами плохо вооруженных повстанцев. Эрл Смит, посол США на Кубе в 50-е годы, рассказывал: «Без помощи Соединенных Штатов Кастро не смог бы захватить власть на Кубе. Правительственные ведомства Америки и пресса Соединенных Штатов играли основную роль в том, чтобы привести Кастро к власти... Государственный департамент постоянно вмешивался… чтобы добиться падения президента Фульхенсио Батисты, тем самым давая возможность Фиделю Кастро возглавить правительство Кубы».
Симпатии американцев к «барбудос» не удивительны: они не говорили о социализме, но призывали к восстановлению демократии. В 1957 году Кастро, давая в горах Сьерра-Маэстры интервью New York Times, заявил: «Власть меня не интересует. После победы я вернусь в свою деревню и займусь адвокатской практикой». В 1958-м Фидель ответил на вопросы Jules Du Bois: «Я никогда не был и не являюсь коммунистом». Не говорили братья Кастро и о ненависти к американским империалистам.
Когда, захватив власть, Фидель объявил, что режим Батисты был «проамериканским», а США – враг кубинской революции, в Америке искренне возмутились: ведь, если бы не США, революции на Кубе бы не было!
«Мы очень любим Фиделя, – жаловался журналистам президент США Дуайт Эйзенхауэр в январе 1959-го, – только он почему-то нас не любит».
Фидель Кастро просто не захотел уходить из власти. Он отменил выборы и расправился с вчерашними соратниками, такими как Умберто Матос, командовавший повстанцами в Камагуэе. Он стал коммунистом, несмотря на то что в юности больше увлекался идеями Муссолини. Но уже в подростковом дневнике Фидель писал: «Готов стать коммунистом немедленно, если меня сделают Сталиным». Антиамериканизм – простая и понятая «национальная идея», и он сделал его своим знаменем. Демократия, выборы? Это все происки гринго. На Кубе есть нечего, в экономике разруха? Это из-за эмбарго американских империалистов. Есть национальный менталитет, а есть низменные инстинкты ленивых, озлобленных люмпенов. Фидель Кастро, легализуя эти инстинкты, целенаправленно превращал их в менталитет.
Американская собственность на Кубе была конфискована. Попирая все нормы международного права, режим Фиделя Кастро начал агрессию против стран Латинской Америки. В апреле 1959 года отряд кубинцев вторгается в Панаму, в мае – воздушные десанты в Никарагуа, в июне – высадка в Доминиканской Республике, в августе – десант на Гаити. Кубинцы и местные коммунисты воюют с Парагваем, Гватемалой, Гондурасом, Боливией и Венесуэлой. При этом в Венесуэле-то был умеренно левый режим, крестьяне получали землю, рабочие – прогрессивные трудовые законы.
Удивительно ли, что после всего этого США ввели блокаду Кубы? Еще как удивительно. Логично было бы послать на остров бомбардировщики и marines, а не ограничиваться беспомощным десантом в полторы тысячи эмигрантов в заливе Кочинос. Из-за угрозы американским гражданам на Кубе и во всей Латинской Америке, которую создал режим Кастро.
В конце сентября этого года Гавана официально объявила, что «не располагает возможностями» для выплаты внешнего долга из-за блокады США. «Преступная блокада», которую осуществляет Вашингтон, «привела к ущербу для карибской страны в размере более 93 млрд долларов», – говорится в заявлении. Простите, но
если без Америки и через 48 лет после разрыва Куба не может жить, то стоило ли начинать с ней борьбу?
История беспощадно мстит за беспамятство, за безнравственность в отношении других стран и народов. Националистическая элита Грузии, не желающая с уважением относиться к народам, ее населяющим, и объявившая Россию средоточием мирового зла, добилась войны и территориального распада (в данном случае оставляем за скобками степень вины российских, абхазских и югоосетинских политиков во всем, что происходит на Кавказе, которую отрицать нелепо). Ее тропический «близнец» Куба получила нищету, разруху и бегство в ненавистные США четверти населения.
Когда национальная мифология принимает характер массовой социопатии, а именно так произошло и в Грузии, и на Кубе, по-другому быть и не может. И выздоровление от этой напасти будет очень тяжким и болезненным.