Notcoin — будущий дроп от TON/Telegram

Сиреневый туман Сантьяго
Страница 5 из 5

Константин Сапожников
Статья опубликована в журнале "Латинская Америка" № 7-8 за 1996 год.
О СТАРЫХ И НОВЫХ РУССКИХ


Желание посмотреть на "чилийского тигра" вблизи, а если повезет — и побывать у него в экономически полезных объятиях обрушило на Сантьяго бурный поток соотечественников. Скажем, по статистике, в 1991-1992 гг. в страну приезжали около 2600 граждан России, многие, наверное, "для перенятия чилийского опыта реформ" и применения его "недрогнувшей рукой". Ныне экономистов в этом потоке почти нет — он выдохся. Но бесконечные отливы-приливы российской жизни забрасывают в Сантьяго самых невероятных гостей из северных широт. Вот маститый профессор, приехавший на симпозиумы, а в перерывах подторговывающий матрешками и компакт-дисками с русской классикой, а вот — бравые предприниматели "из глубинки" с повадками Аль Капоне и Мишки-Япончика. Заглянула сюда и телегруппа "Спокойной ночи, малыши", возглавляемая предприимчивым Хрюшей. С самой лучшей стороны показал себя неутомимый путешественник Федор Конюхов, дошедший все-таки в одиночку до Южного полюса.

Церковь Святой Троицы и Казанской иконы Божией Матери. 1996 год.

Русская колония в Сантьяго невелика, о чем можно судить по числу прихожан в православном храме на улице Оланда. Известно, что наибольшей численности русская колония в Чили достигла в годы второй мировой войны: до четырех тысяч. Колония была расколота "по идеологическому признаку" на два лагеря. "Антисоветский" Союз русских насчитывал 60-70 активистов. Возглавляли его Б.С. Аничков, А.Г. Тахтенберг и А.Н. Львов. Считалось, что они были сторонниками поражения Советского Союза и "пронацистски" ориентированы в своей повседневной деятельности.

Наоборот, Центр русских патриотов во всем солидаризировался с родиной, проводил огромную пропагандистскую работу в пользу Москвы, осуществлял сбор продовольствия и денег на нужды Красной Армии. В середине 40-годов председателем центра был И.В. Гречанинов.

"Белые" русские имели собственный дом на углу улиц Брасиль и Лас-Делисиас; "красным" выделили комнатку в Чилийско-советском институте. Вражда в колонии никогда не прекращалась, а в годы холодной войны усилилась. Ударная волна антисоветизма была настолько сильной, что все славянские организации в Латинской Америке рассматривались как потенциальные рассадники большевистской заразы и громились по всему континенту. "Чилийские русские" начали разъезжаться в поисках лучшей доли — кто в Канаду, кто в Австралию. Многие уехали в годы правления Народного единства, а последние из могикан — в нелегкие времена военной хунты. Трудно сейчас восстановить во всей полноте жизнь тогдашней русской колонии в Сантьяго, "иных уж нет, а те — далече"... Но работу эту, конечно, надо делать, ведь это — свои...


О ЧИЛИЙЦЕ, НАПРОРОЧИВШЕМ ДЕМОКРАТИЮ В РОССИИ


Эрмело Арабена Вильямс.

В чилийской литературе — многоликой и многоцветной — есть писатель, который попытался рассказать о жизни русских эмигрантов в Сантьяго в 50-60-х годах. Эрмело Арабена Вильямс — ему сейчас 91 год — был потрясен, когда узнал о страданиях, перенесенных небольшой группой русских, бежавших из Харбина в 1945 г. Из этого потрясения и родился роман "Черные тюльпаны", повествующий об истории взаимоотношений поэта Сандро Магини и Катюшки, романтичной, эмоциональной и одухотворенной, как девушки Тургенева. Роман мелодраматичен и читается как литературный аналог телесериала о несчастной любви и смерти героини. Русские беженцы в трактовке Арабены — неприкаянные, тоскующие люди, не имеющие ни сил, ни желания сопротивляться и совместно преодолевать трудности.

Бывший командир казачьего отряда Василий Ворощенко, преподаватель математики Иван Донцов, священник Александр Караванов — эти персонажи с симпатией описаны Арабеной и имели реальных прототипов. "Они были очень закрыты, недоверчивы, потрясены выпавшими на их долю страданиями и никак не могли приспособиться к нашей жизни, — вспоминает писатель. — Общаться предпочитали друг с другом, новостями интересовались лишь из России, книги читали только русские. Многие искали забвения в чилийской водке — писко. Русские уголки в Сантьяго? Их не так уж и много. Прибывшие, как правило, останавливались на первое время в приюте "Каритас Чиле" у монашек-благотворительниц. Освоившись и подыскав работу (какая попадется), поселялись в районе улицы Индепенденсиа. Собирались они все вместе в православной церкви на улице Патронато (константинопольской "приписки"), в Клубе "белых русских", а когда кто-то умирал — на похоронах на кладбище в Пуэнте-Альто, в двадцати минутах езды от центра Сантьяго. Сейчас все рассеялись, разбежались, не оставив и следа..."

По натуре своей Арабена просто не мог завершить "Черные тюльпаны" трагической нотой. Образ Катюшки возникает вновь. В болезненном бреду Сандро почудилось, что он идет по гостеприимной Москве рука об руку с любимой девушкой: "Новая Россия превратилась в оплот свободы и уважения к различным идеологиям. Преодолев политический догматизм и путаные экономические доктрины, она уверенно зашагала вперед. Яркий свет неограниченной демократии распространился на всю ее необъятную территорию. Вместо душераздирающего грохота танков над Красной площадью весело переливались колокола Собора Василия Блаженного".

Чилийский писатель оказался пророком. Это было написано в 1973 г. (роман опубликован в 1983-м). Арабена и сейчас внимательно следит за развитием событий в нашей стране, но высказать какой-либо прогноз даже на ближайший год отказался, ограничившись лапидарной фразой: "Хуже не будет!.."

Возвращаясь в корпункт после встречи с писателем, я вспоминал его слова о Сантьяго: "Город необъятен, полифоничен и в своей постоянной изменчивости с трудом втискивается в округлые фразы. Но при всех его лихорадочных ритмах и спешке, Сантьяго дружелюбен. Не случайно здесь в названиях улиц так много знакомых нам слов — Союз, Спутник, Бородин, Стравинский, Чайковский и даже Россия! Никогда не был на этой улице, но, может быть, там растут и ваши березки?"
Поделиться
Ссылка скопирована!




Рейтинг@Mail.ru
Рейтинг@Mail.ru