«Куль личности» У.Чавеса в детской интерпретации.

Разобраться во всех нюансах «чавизма» как постоянно меняющейся доктрины – сложнейшая задача. На эклектизм ее идейных установок постоянно указывают правые, левые и независимые политологи. Личное бессменное лидерство – первостепенный элемент доктрины. Может быть, поэтому Чавес ни разу не намекнул, кто конкретно может стать его достойной заменой, надежным преемником. Пока что в силе остается схема «треугольника власти», предложенного аргентинским политологом Норберто Сересоле, с которым Чавес сблизился в середине 90-х годов. «Лидер – армия – народ» - такова чудодейственная схема сохранения контроля над страной, которая до последнего времени не подводила президента.

Претендентов на роль «придворных теоретиков» и «интерпретаторов чавизма» у президента хватает. Среди них – Игнасио Рамоне, главный редактор французской газеты «Ле Монд Дипломатик», политолог из Чили Марта Харнекер³ и ученый из Мексики (немецкого происхождения) Хайнц Дитрих. Необходимо отметить, что именно Дитрих претендует на лавры создателя концепции Социализма XXI века, заключающейся, по его словам, в том, чтобы «большинство (народа) приобрело наибольшую исторически возможную степень влияния на решения в тех экономических, политических, культурных и военных организациях, которые определяют его жизнь»⁴. Естественно, венесуэльские лево-марксистские теоретики эти «идеологические претензии» отвергают. Они обвиняют пришельцев в «ревизионизме», «непонимании местных социально-политических условий», да, и просто в стремлении «покрасоваться на фоне Команданте». Как правило, проводят параллели с «романтической попыткой» французского интеллектуала Режи Дебре «поучаствовать» в партизанской эпопее Че Гевары в Боливии. Попытка завершилась арестом француза и его последующим «раскаянием». Намек понятен, вы, «пришельцы», хороши до определенного момента. Но как только запахнет жареным, вы разбежитесь по своим странам, а по-настоящему драться за революцию придется нам. Чаще и беспощаднее всего «пришельцев» критикуют коммунисты. Их идейно-теоретическая подготовленность сомнений не вызывает, критикуют всегда с диалектическим пониманием сути дела. Для них феномен «чавизма» в современной истории Венесуэлы загадки не представляет: «он – точно не марксист». Отсюда и позиция коммунистов – помогать, подставлять плечо, но не смешиваться в общей колонне.

В городе Баринас Чавеса можно увидеть на каждой стене

Как признался Чавес, ему не слишком нравится термин «чавизм», используемый для обозначения его вклада в обновление социалистической идеологии, борьбу за построение Социализма XXI века. Иронические, саркастические и уничижительные выпады со стороны оппонентов в адрес «Социализма с венесуэльским лицом» звучат в стране и «во всемирном масштабе» ежедневно, с нарастающей ожесточенностью. «Бесполезные импровизации, тупиковый путь, напрасная трата ресурсов страны», - этот стереотип оценок находит одобрительный отклик в условиях современного неолиберального мира. Но дело как раз в том, что президент не считает себя истиной в последней инстанции по проблематике Социализма XXI века. Чавес постоянно цитирует ответ Фиделя Кастро на вопрос о том, какая самая большая ошибка была им допущена за время пребывания на посту руководителя Кубы. Фидель сказал честно: «Я верил, что кому-то доподлинно известно как именно надо строить социализм».

	Сувенирные шляпы для гостей Венесуэлы.

Неизбежность прихода социализма и его спасительная роль для будущего человечества для Чавеса аксиома. Поэтому он досконально знакомится с трудами классиков марксизма-ленинизма, уделяя особое внимание опыту формирования «партии авангарда». О содержании своих поисков, размышлений и выводов Чавес говорит публично, обращаясь не только к сторонникам, но ко всем венесуэльцам, словно подчеркивая: я ничего не скрываю от народа. Помимо классиков, он постоянно цитирует работы Плеханова, Грамши, а в последнее время – Троцкого, революционная несгибаемость и непримиримость к империализму которого импонируют Чавесу. Создание Единой Социалистической партии Венесуэлы (Partido Socialista Unido de Venezuela - PSUV) потребовало от него немалых усилий. Некоторые недавние союзники Движения Пятая республика («Patria Para Todos – PPT», «Podemos», Компартия), на которых опирался Чавес в рамках Патриотического полюса, не слишком стремились к тому, чтобы раствориться в организации, программа, устав и структура которой требуют «обкатки» и проверки на конкретных делах, а кадры – тщательной идеологической шлифовки. Как не вспомнить, что Чавес проявлял обеспокоенность тем, что среднее звено руководства PSUV не имеет полноценной политической подготовки. Президент очень рассчитывал на безоговорочную помощь Компартии, но ошибся. «Мы будем помогать процессу, - заявили коммунисты, - но как самостоятельная политическая сила, исторически ориентирующаяся на пролетариат». Эмоциональный Чавес обиды не сдержал и, как всегда в подобных случаях, высказался наотмашь: «Ну, и шут с вами! Какая тут помощь! Обойдусь! Весь состав этих партий поместится в фольксвагене, в котором я ездил, будучи лейтенантом!».

Конфликты в стане боливарианцев – хлеб насущный не только для убежденных противников Чавеса. «Античавизм» стал коммерческим предприятием для многих ловкачей, обладающих нужной хваткой и нюхом, чтобы хорошо заработать на ненависти оппозиционных радикалов и фанатиков к президенту. По мнению публициста Эрла Эрреры, они во многом опираются на опыт «холодной войны», когда деятельность на почве антикоммунизма позволяла безбедно существовать и регулярно получать международные премии за борьбу с тоталитарными режимами. Падение Берлинской стены привело к временному кризису в рядах этих профессиональных ловкачей, но с появлением Чавеса они воспрянули духом. На разжигании ненависти к нему, в первую очередь, среди своих же, «близких по духу», можно «наварить» неплохие деньги, главный источник поступления которых остается прежним – Соединенные Штаты. На эти «капиталовложения», по данным Эрреры, возникли десятки неправительственных организаций, в некоторых из них состояло всего по одному члену. Впрочем, по рентабельности эти НПО почти не уступают персональной нефтяной скважине. «Античавистский бизнес, - подчеркнул Эррера, - организует международное лобби. Оно имеет свой номенклатурный список писак, для которых добивается встреч в Белом доме и премий в Испании и с помощью которых раздувает слухи, распространяет сплетни в международных организациях, использует в своих целях политические трупы, порождает страх и подпитывает ненависть».

	В Венесуэле самый дешёвый бензин в мире.

Подрывные акции НПО, массированные информационно-пропагандистские кампании против «режима» для венесуэльцев не проходят бесследно. Жалобы на «тяжелую» жизнь мне пришлось выслушивать даже от людей, которых «по социальным признакам» я без колебаний относил к сторонникам Чавеса. Феномен роста критического отношения к революции среди этой категории лиц требует внимательного изучения и анализа. Борьба с бедностью провозглашена главной задачей в деятельности правительства. Набирают силу социальные миссии, на финансирование которых идет значительная часть нефтяных доходов. Развивается бесплатное медицинское обслуживание, образование (в том числе высшее), развернуто повсеместное строительство «народного жилья», идет модернизация дорог и общественного транспорта. Продажа продовольственных товаров по льготным ценам, почти даровой бензин (заправка джипа обходится в полтора доллара!), весомые денежные выплаты по каждому оговоренному рабочими контрактами случаю (а их много) - все это привычные реалии венесуэльской жизни, которым завидуют во многих латиноамериканских странах.

	Шахматные баталии на бульваре Сабана-Гранде в Каракасе

Но рядовым венесуэльцам с телевизионных экранов (в этом выделяется «Globovision»), в радиоэфире и со страниц оппозиционной прессы (газеты «Universal», «Nacional», «2001», «Nuevo Pais», «Razon» и десятки других) ежедневно внушают, что живется им плохо, что им «недоплачивают, недодают и обирают, транжиря миллионы на экспорт боливарианской революции». Кто в этом виноват? Разумеется, деятели «режима»: все они «купаются в роскоши, открывают многомиллионные счета в банках, возводят фешенебельные виллы на островах Карибского моря». Случаи коррупции в эшелонах власти раздуваются, гиперболизируются. В подсознание венесуэльцев настойчиво вбивается, что Чавес «намеренно» потворствует этому пороку, чтобы тем самым «заручиться лояльностью своего не слишком честного окружения». Стоит ли говорить, что в нефтяной стране Венесуэле коррупция существовала всегда и что своего наивысшего выражения она достигла в годы Четвертой республики? В государственном аппарате Пятой республики продолжают служить функционеры, обладающие блестящим опытом в этой специфической сфере межчеловеческого общения. Они-то уж точно не намерены отказываться от возможностей, которые открыла перед ними революция. Есть и хороший идейный предлог - наносить ущерб «режиму» любыми возможными способами!

Разумеется, было бы преувеличением валить всю вину за нынешнюю коррупцию на функционеров Четвертой республики. Своих, «косящих» под боливарианцев, комбинаторов в Пятой тоже хватает. Как тут не вспомнить об афере, связанной со строительством комплекса по переработке сахарного тростника в штате Баринас, губернатором которого является отец президента – Уго де лос Рейес Чавес. Уго-младший обещал, что возведение комплекса станет весомым доказательством дееспособности и эффективности его правительства. Были выделены миллионные средства, приглашены кубинские специалисты, назначен руководитель стройки – из венесуэльских военных специалистов. Через год оппозиционная пресса выяснила, что дело так и не сдвинулось с мертвой точки, если не считать площадки, кое-как расчищенной под строительство. Огромные денежные средства словно ушли в песок. Дальнейшее расследование показало, что полное отсутствие государственного контроля позволило «строителям» присвоить деньги для удовлетворения «личных нужд» – приобретения «хаммеров», квартир в столице, семейного отдыха в Майами, на Кюрасао и в Доминиканской республике. Только кубинцы остались в стороне. Они «сигнализировали» по этому поводу неоднократно, но к ним никто не прислушался.

Репутация президента Чавеса сильно пострадала из-за этого скандала. Не проконтролировал, полностью доверился отцу и его секретарю - брату Аргенису⁷. После разоблачений, связанных со строительством сахарного завода, все члены семьи президента, живущие в штате Баринас, находятся под постоянным «обстрелом» прессы. Сейчас раздувают очередной скандал: семейство Чавесов якобы скупает через посредников самые плодородные земли в штате. Президент заявил по этому поводу жестко: «Я не буду вмешиваться в это дело. Пусть соответствующие инстанции проверяют все, что хотят». И дал совет родственникам: «Не рассчитывайте на меня. Защищайтесь, доказывайте, что это неправда»…

Образец лживой пропаганды в адрес Чавеса и его семьи.

Покупательная способность венесуэльцев, любителей зарубежных поездок, растет с каждым годом. В 70-е - 90-е годы излюбленным местом отдыха состоятельных венесуэльцев был город Майами, штат Флорида. Роскошные пляжи, веселая ночная жизнь, бесконечная череда модных магазинов и бутиков. Денежные визитеры из Венесуэлы были предпочтительными клиентами, их и прозвали соответственно - «dame dos», то есть - «продай мне пару». В XXI столетии маршрут на Майами по-прежнему остается самым оживленным, несмотря на антиамериканскую риторику Чавеса. Примечательно то, что в салонах «Боингов», стартующих в логово империализма каждые полчаса, состав пассажиров заметно демократизировался. Пожалуй, чавистов среди них не меньше, чем оппозиционеров. Первое время, когда феномен боливарианского туризма только набирал силу, противники Чавеса нередко вступали в рукопашные бои с его сторонниками на высоте 9 тысяч метров над акваторией Карибского моря. Эти эксцессы вскоре заглохли. Венесуэльцу, каких бы убеждений он не придерживался, не запретишь жить красиво и со вкусом. Поэтому в Майами сейчас все чаще можно услышать: «dame tres», а то и - «dame cuatro». Понятное дело, если вещь понравилась, надо купить ее не только себе, но и любимым родственникам.

	Воскресные разминки пришли на смену оппозиционным маршам.

Всеобщая привычка к патерналистской роли государства заставляет венесуэльцев проявлять к президенту завышенные требования откровенно потребительского характера. Чавес – воплощение государственной власти и потому – наилучший источник для получения любых форм «помощи». Во время манифестаций и избирательных кампаний его автомашину буквально заваливают записками с просьбами и требованиями разного характера. Чаще обращаются простые люди: мол, Чавес всемогущ, ему ничего не стоит поделиться с просителем деньгами, купить ему дом, рыбацкую лодку с мотором, трактор или грузовик. Но прошения, при удачном стечении обстоятельств, вручают представители всех социальных слоев. Это в национальном характере – венесуэлец не стесняется просить, а Чавес – человек широких жестов, щедрость его не вызывает сомнения. Всем известно, что он отказался от президентской зарплаты, превратив ее в несколько студенческих стипендий. Чавес передавал миллионные суммы крестьянам на развитие их хозяйств, а рабочим – на восстановление заброшенных хозяевами заводов и фабрик. Есть в списке облагодетельствованных просителей и «национально мыслящие» предприниматели.

Один мой венесуэльский знакомый Х. жаловался на «неблагодарность» Чавеса: «Когда он после амнистии в 1994 году вышел из тюрьмы, я на несколько дней предоставил ему квартиру для житья и укрытия от возможных покушений. Потом я помогал ему в избирательной кампании 1998 года. Никогда не думал, что, став президентом, он начисто забудет обо мне и моей помощи». Мой знакомый проявил настойчивость, ухитрился напомнить заваленному делами Чавесу о своих «заслугах перед отечеством» и добился-таки желаемого: получил назначение на высокую дипломатическую должность. Впрочем, неблагодарным (без кавычек!) оказался сам Х. В дни скоротечного апрельского переворота 2002 года он поторопился перескочить в победоносные, как тогда казалось, ряды заговорщиков, выступив с резкой критикой в адрес «беспощадного диктатора», портрет которого Х. публично разорвал в клочья. Можно только посочувствовать плутоватому Х., который после этих событий был отвергнут и чавистами, и оппозицией.

Здесь к месту упомянуть, что в политическом новоязе Венесуэлы появился термин «boliburgecia», сокращение от «боливарианская буржуазия». Им обозначают тех сторонников, а лучше сказать «попутчиков» Чавеса, которые спешат воспользоваться революцией для личного обогащения, копирования завидного образа жизни состоятельных венесуэльцев. Иногда мне кажется, что большинство венесуэльцев уже имеет от «режима» все, на что рассчитывало. Социализм с «венесуэльским лицом» существует de facto, и в такой модели он, по большому счету, никого не пугает.