Федерико Андахаси (Андахази, Federico Andahazi, род. в 1963 г.) ворвался в мировую литературу на крыльях скандала, вызванного первым его романом «Анатом». Одиозная слава этой книги обусловила направление дальнейшего творчества. Последовал столь же эпатажный роман «Милосердные», за ним – другие, в каждом из которых слышались отголоски «Анатома». Психоаналитик по профессии, Андахаси мастерски препарирует анатомию и психологию человека, редко обходясь без сексуальной тематики. В последних романах мир автора становится объемнее, идеи глубже, шире круг тем, на которые ему есть что сказать, но, как колодки на ногах раба, первоначально взятая направленность не дает ему свободно путешествовать по миру собственной фантазии.

Похоже, он стал пленником первого успеха, вычислив для себя беспроигрышный путь, вновь и вновь к успеху ведущий. Романы скандального аргентинца притягательны, как порок. И пусть после прочтения очередного творения порой хочется вымыть руки, но, когда видишь новый роман, трудно удержаться и не приступить к чтению. Читать в надежде, что вот, наконец, Андахаси сумеет выйти на новый уровень, сумеет выстроить единое полотно романа без провалов и скороговорок, сумеет забыть об обязательности эпатажа.

Попробую доказать столь резкие суждения.

Знаменитым имя аргентинского писателя Федерико Андахаси сделал первый же роман «Анатом». Скандально знаменитым. Этой первой книге ныне популярного писателя жюри аргентинского Фонда Амалии Лакроче де Фортабат в 1996 году присудило главную премию. Однако ее вручение не состоялось, поскольку в обществе книга вызвала неоднозначное мнение. Годом позже роман вышел в Испании и с тех пор успешно шествует по миру, переводится на различные языки, выпускается во многих странах. В России книга за короткий срок выдержала несколько изданий.

К настоящему времени Федерико Андахаси написал уже около десятка романов. Все новые и новые читатели открывают для себя эпатажного автора и «подсаживаются» на его книги. Русскоязычный сайт в Интернете, посвященный его творчеству, полон восторженных высказываний.

Романы Андахаси имеют многие составляющие, необходимые для того, чтобы заинтересовать читателя, привлечь его внимание. Он из тех писателей, чье творчество издатели в рекламных аннотациях характеризуют словами: «Автор пишет о таких вещах, о которых не принято даже говорить в обществе». Остается вопрос, стоит ли затрагивать темы, о которых не принято говорить. Однако это обеспечивает коммерческий успех, поскольку запретный плод всегда сладок.

Кроме того, книги аргентинского писателя строятся на любопытном историческом материале. Видно, что для написания «Анатома» автор хорошо изучил средневековье и взгляды, господствовавшие тогда в медицине, философии, теологии. Действие развивается настолько динамично, что даже теоретические богословские пассажи читаются на одном дыхании.

В «Анатоме», помимо всего прочего, очень ярок фон, на котором развивается действие. Мы перемещаемся по итальянским городам: Флоренции, Венеции, Падуе, Риму, вслед за главным героем отправляемся в Грецию. Краткие, но очень емкие описания позволяют представить место действия: «Однажды зимним утром 1558 года, незадолго до того, как между двумя гранитными колоннами, доставленными из Сирии и Константинополя, появилось солнце и оказалось между крылатым львом и Сан-Теодоро, а механические фигуры мавров на Часовой башне были готовы отбить первый из шести ударов…»

Аромат эпохи позволяют почувствовать и образы, которые использует Андахаси. Так, окружность соска женщины он сравнивает с размером окружности золотого флорина.

Время действия романа выбрано не случайно. Именно тогда, в жестких условиях, европейские ученые изучали человеческое тело, делали открытия, позволявшие двигать медицину вперед. Им приходилось преодолевать сопротивление католической церкви. Достаточно упомянуть, что существовал закон, исключавший хирургов из Королевской коллегии врачей и обязывавший их вступать в Гильдию цирюльников.

Именно тогда теологи вели бесконечные споры о том, есть ли у женщины душа, может ли вообще женщина считаться человеком.

Но не исторические факты, не описание эпохи, не реалии средневековья в большей степени захватывают читателей. Андахаси вряд ли можно сравнивать с великим медиевистом Умберто Эко. У аргентинского писателя на первый план выходит «запретная тема».

Хирург Матео Колон, известный на всю Европу, подобно своему великому однофамильцу, открывшему Америку, открывает свою terra incognita. Испытывая страстную любовь к самой красивой путане Венеции Моне Софии, он желает добиться ответной любви. И думает, что ему это удалось.

Однажды, будучи приглашенным лечить одну женщину, отличавшуюся добродетелью, почти святостью, он обнаруживает у нее орган, названный им Amore Veneris. Если верить Андахаси, прежде этот орган – клитор – не был изучен учеными и докторами. Никому просто не приходило в голову, что женщина может получать удовольствие, когда тесно общается с мужчиной.

Матео Колон, имевший руки «тонкие и белые, а пальцы длинные, изяществом не уступавшие женским», считает, что нашел секрет влияния на женщин. Доставляя им удовольствие, он добивается влечения со стороны противоположного пола. Отказывая женщинам в существовании у них души, Колон полагает, что нашел именно источник женской любви, ибо любят они не по велению души, а по произвольному велению Amore Veneris.

Открытие хирурга чуть не привело его на костер. Чудом он сохранил жизнь, чтобы реализовать свою мечту. Но ученому пришлось испытать горькое разочарование. Отвергнув любовь достойной благочестивой женщины Инесс де Торремолинос, он сумел убедить ее, что она не любит его, а лишь слушается своего тайного органа. Потрясение Инесс было столь велико, что она сама лишила себя Amore Veneris и отказалась от какой бы то ни было любви, став путаной, более того – автором стихотворного сборника, выразившего идеологию свободных женщин, женщин, свободных от любви. Свою жизнь невольно обманутая Колоном женщина окончила на костре инквизиции. Умерла от сифилиса Мона София, так и не полюбившая Колона. А он-то считал, что завладел секретом женской привязанности.

Эти женские образы очень любопытны. Мона София не могла уподобиться другим женщинам, на которых Матео Колон проверял истинность своего открытия. Она слишком ценила свободу. Еще в очень юные годы она сумела вырваться из рук владельца школы путан, продемонстрировав готовность скорее умереть, чем остаться в чьей-либо власти. Удовольствие, подаренное хирургом, не могло стоить свободы для этой женщины.

Другой женский образ – Инесс де Торремолинес – пожалуй, несколько сложнее. Воспитанная в благочестии, а значит, в подчинении законам мира, принятым мужчинами, она могла только подчиняться мужчинам, только им посвятить свою жизнь. Женщина с ее воспитанием не могла не раскаиваться в том, что позволила себе низко пасть, связав себя с хирургом. И письмо Колона, в котором он говорит об отсутствии у нее любви, объяснило Инесс ее поведение. Не она желала Колона, а ее «лишний» орган. Но избавившись от этого органа, она избавилась и от послушания законам мужского мира, превратившись «в горячую проповедницу эмансипации женских сердец». Если любви нет, то все позволено!

Знание анатомического секрета не помогло ученому. Загадка поведения женщин, загадка их симпатий и антипатий осталась неразгаданной, какой остается и до сих пор.

«Анатом» был переведен на 38 языков, экранизирован в Соединенных Штатах. Писатель эксплуатирует успех первой книги и продолжает строить свои романы на историческом фоне. Действие легко перемещается из страны в страну, и кажется, что и время, и нравы, и психология персонажей той эпохи прекрасно знакомы автору. В основе каждой книги – сюжеты, связанные с открытием или поиском. В «Анатоме» средневековый врач открывает, что поведением женщины руководит клитор. Во «Фламандском секрете» итальянские и фламандские художники ищут секрет волшебных красок. В ход идет переодевание. Прекрасная женщина, очаровывающая своей красотой всех, кто с ней встречается, оказывается переодетым мальчиком. При этом на страницах романа льются реки крови.

Реки спермы льются в другом романе - «Милосердные». Это произведение начинается с факта, хорошо знакомого любителям английской литературы. О нём уже рассказала Мэри Шелли в своем «Франкенштейне». Лорд Байрон, его друг поэт Перси Биши Шелли, будущая жена Шелли Мэри, её сестра и секретарь Байрона Полидори приезжают в Швейцарию. Однажды, коротая вечер за чтением какой-то готической легенды, эта компания ради того, чтобы поинтереснее провести время, договаривается, что через небольшой срок каждый прочтет остальным страшный рассказ собственного сочинения.

Эта игра позволила Мэри Шелли выдать миру «Франкенштейна», без которого трудно представить английскую готическую прозу. Но тогда же появилось еще одно произведение, чья судьба не столь триумфальна. Джон Полидори написал своего «Вампира». Эта книга выходила то без указания автора, то ее приписывали Байрону, но поэт с негодованием отвергал свое авторство. Наконец, «Вампир» стал публиковаться под именем Полидори. Так, кстати, недавно он вышел в России в сборнике классических «ужастиков», выпущенном в серии «Азбука классики».

Аргентинец Федерико Андахаси предлагает свою версию событий, разыгравшихся на берегу Женевского озера. По этой версии, Полидори – бесталанный завистник, мучимый желанием написать гениальную книгу, которые так легко удаются Байрону. Но желанию Полидори было бы не суждено исполниться, если бы…

Андахаси вводит в роман историю сестёр-двойняшек, неразрывными узами связанными с третьей сестрой – ужасным монстром, который прячется от людей. Изумительно красивые сестры не смогут жить, если не будут поддерживать существование третьей. А её существование может поддерживаться только спермой. Потому сёстры вынуждены отдаваться всем, кто их возжелает, более того, сами должны соблазнять мужчин.

Однако сёстры стареют, им всё сложнее привлекать мужчин, а сестре-монстру хочется жить. И тут возникает неожиданный поворот. В своё время это существо съело бессчётное количество рукописей, в том числе гениальных, которые по разным причинам не были опубликованы. Теперь монстр может делиться своими «литературными находками» с теми, кто хочет писать великие книги. Полидори клюёт на это предложение, и платит за «Вампира» тем, что так необходимо монстру.

После всяческих испытаний Полидори находит доказательства того, что до него монстра «кормили» Байрон, Пушкин, Гофман и многие другие писатели, составляющие славу мировой литературы.

Если очистить роман Андахаси от эпатажной шелухи, в чистом итоге остается одна мысль – автор платит за свои книги жизненной силой. И не вложив в них частицу себя, не получит достойного результата. Возможно, в чем-то книги являются детьми писателя. Мысль не оригинальна, так или иначе, об этом говорили многие и многие литераторы.

Наверное, не идеи помогают книгам Андахаси привлекать читателей всего мира. Их прежде всего привлекает эпатаж, который ложится на удивительную фантазию, умение построить занимательный сюжет, знание людей, времени и места действия. Останутся ли книги аргентинца надолго в истории литературы – покажет время.

А пока выходит роман за романом. Сексуальная тема, столь подробно рассмотренная в «Анатоме», «Милосердных», отчасти – во «Фламандском секрете» постепенно отходит на второй план. Еще присутствуют в романах ее отголоски, такие, как, например, сцены насилия над мальчиком в мужском монастыре и оргии в монастыре женском, описанные в романе «Город еретиков». Еще переходят из книги в книгу некие находки, которые автор считает удачными. Так, монстр из «Милосердных» приходит на ум, когда знакомишься со сценой появления на свет младенца в романе «Государь». Его мать даже не заметила, если верить Андахаси, что произвела на свет живое существо, она просто отошла справить нужду.

На первый план выходит другое. Например, тема открытий. Причём аргентинцу интересны бесполезные открытия. Парадоксальность - один из его излюбленных приемов. Открытие тайны творчества не делает счастливым молодого литератора в романе «Милосердные», герой «Анатома» разочаровывается в своих умозаключениях, художник из «Фламандского секрета», открывший секрет фантастически живой краски, не может им воспользоваться.

Роман «Конкистадор» не является исключением из этого ряда. Речь в нем идет ни больше, ни меньше, как об открытии Нового Света. Об открытии, совершенном мешиком (ацтеком) Кетцей, который, догадавшись о том, что земля круглая, приходит к выводу, что за морем есть иные земли, иные люди. Он раньше Колумба пересек океан и открыл Европу. В отличие от Колумба, считавшего до конца своих дней, что открыл новый путь на Восток, Кетца совершил кругосветное путешествие и вернулся домой. Увы, он не был оценен своими современниками, поскольку все доказательства путешествия: оружие, животные, различные товары, испанский корабль, - пропали во время кораблекрушения уже у самых родных берегов.

В итоге Кетца отправляют в прибрежное поселение, где живут бандиты и сумасшедшие.

Как видим, Андахаси в очередной раз берёт любопытную, априори привлекающую внимание тему, и пишет роман. «Конкистадор» весьма кинематографичен, на его основе можно было бы снять очень яркий исторический фильм. Тем не менее, сам роман не воспринимается цельным. Сначала мы видим подробное, полное реалий описание юных лет героя на фоне жизни Теночтитлана. Первые сомнения, правда, вызывает уже рассказ о мешиках. Спаситель маленького Кетцы уважаемый старец Тепек рисуется милосердным человеком, противником человеческих жертвоприношений. Поневоле вспомнишь испанские романы позапрошлого века, в которых традиции, чувства, поступки индейцев описывались с позиций христианского воспитания, христианской культуры, в которой формировалось мировоззрение авторов. Но ацтеки были другими. В основе их мировоззрения лежали иные культурно-исторические традиции, и то, что кажется страшным, неприемлемым нам, могло быть вполне обыденным у мешиков.

Таким, как его приемный отец, вырастает и Кетца. А потому, уже будучи юношей, развитым не по летам, он говорит императору о том, что необходимо прекратить «цветочные войны», поскольку они ослабляют империю.

Мы помним из истории, что «цветочные войны» велись мешиками и сопредельными союзными племенами тогда, когда не было внешней угрозы. Определенное число воинов с каждой стороны сходилось на поле боя. Пленные приносились в жертву. Конечно, это кровавый обычай, не приемлемый на взгляд христианина. Но индейцы относились к нему иначе. Умереть на поле боя было честью для воина, он верил, что станет цветком в саду у бога.

«Цветочные войны» имели и практическое значение. Теночтитлан обладал большим количеством воинов, нежели сопредельные племена. Ослабляя союзников в мирный период, государство гарантировало их зависимость, спокойствие, отсутствие бунтов. Эту точку зрения высказывает, например, Гролиш в биографии Монтесумы.

Мнение, сложившееся у героя Андахаси, вообще вряд ли могло родиться в голове мешика.

Описание путешествия довольно ярко, но не окончено. Очень подробно описывается приезд в Испанию, чуть менее подробно – во Францию, а дальнейшее путешествие, в том числе посещение восточных стран, дается чуть ли не простым перечислением. Любопытно отметить, что Андахаси считает прародиной ацтеков Восток, находя общие черты между архитектурой и культурой месоамериканцев и жителей азиатских стран.

Роман кажется скомканным, плохо выстроенным. «Совершенно непостижимо, каким образом эскадра под предводительством Кетцы перебралась из Эвксинского порта на реку Ефрат», - пишет Андахаси. Остается только согласиться с таким утверждением.

Возникает ощущение, что автор после первой сотни страниц устал писать. Возьмем примеры описания батальных сцен. Сцена боя в ацтекской школе выписана подробно, поведение каждого персонажа психологически оправдано, мы видим и проявления низкого коварства и благородства, сопереживаем героям. И уже настраиваемся на такое же сильное, красиво выстроенное продолжение текстовой ткани романа, но оказываемся обманутыми в своих ожиданиях. Например, уже сцена захвата французского замка горсткой ацтеков дана пунктиром, будто у автора иссякла фантазия.

Не получает развития, совершенно нелепо обрывается сюжетная линия, повествующая о любви Кетцы и восточной девушки, которая была проституткой в Испании. Очень интересно и многообещающе начало этой истории. Девушка, судя по всему, родилась в краях, расположенных неподалеку от прародины ацтеков. Тут, казалось бы, автор может отпустить фантазию на волю, рассказав о том, как происходит взаимопроникновение, узнавание культур, показав все это на фоне взаимоотношений молодых людей. Но, сказав «А», Андахаси будто забыл об остальных буквах алфавита.

С интересом читаются страницы, где рассказано о восприятии ацтеком христианства, христианских обрядов. Кетца сравнивает Богородицу с богиней плодородия. Пожалуй, эти фрагменты только подтверждают, что Бог един, что «наши земные перегородки до неба не достают». Конечно, Андахаси не обходится без описания казней, совершавшихся с подачи инквизиции.

Пожалуй, наибольший интерес в романе вызывает реконструкция образа жизни, быта ацтеков. Андахаси убедительно показывает отношения, складывавшиеся в Теночтитлане между людьми разных племен, разного социального положения. К сожалению, часть, посвященная путешествию, которая по логике должна была быть более подробной, весомой, сильно уступает первой части, где описаны детство и юность героя. Предсказуем и финал книги.

Романом «Городом еретиков» Андахаси будто полемизирует со средневековой католической церковью. Его очередное открытие – тайна Туринской плащаницы. Будь этот роман опубликован лет шестьсот назад и дойди до потомков, он предвосхитил бы появление протестантизма и навеки вошел не только в историю литературы, но и сам бы поменял ход истории. Но роман вышел в XXI веке.

Книга может произвести впечатление на людей, далеких от религии, знающих о религиозных спорах только понаслышке. В основе сюжета романа – история девушки, вынужденно ставшей монахиней. Она стремится вернуть возлюбленного, который по собственной воле ушел в монастырь. Девушка обращается к нему с письмами, в которых анализирует библейские тексты и даёт им иное толкование, чем господствовавшее в то время в Европе. Письма попадают в руки других молодых монахинь и монахов, и вот уже готов раскол. Часть из них решает бежать из монастырей, чтобы поселиться вместе и строить свою жизнь на принципах взаимной любви. Им это удается, но не надолго. Церковь, занимающаяся больше бизнесом, чем спасением душ, и феодалы, чьи интересы также диктуются не заветами, а наживой, не могут допустить существования посеёка, который живет по совсем иным правилам.

Вряд ли есть смысл сейчас полемизировать со средневековыми богословами. Толкований слов Христа и апостолов существует множество, причем толкователями выступают сами церковные деятели. Сейчас размышления героини романа не вызвали бы удивления у читателя, знакомого с такими трудами. Но большую досаду вызывают не религиозные споры, а просчёты автора. В романе есть блестящие сцены, такие, например, как сцена чудесного спасения монахов и монахинь от преследователей. Кажется, что сейчас начнётся самое интересное. Но, увы, описание жизни беглецов в посёлке уступает даже писателям-утопистам прошлых веков. Утописты, отдавая приоритет идее перед литературным текстом, всё же старались выписать диалоги, найти убедительные изобразительные средства. Андахаси же чуть ли не через запятую перечисляет принципы жизни нового поселения, не заботясь о психологической достоверности. Например, с трудом верится во всеобщую любовь беглецов, зная, что юношей меньше, чем девушек. Неужели абсолютно исключена ревность? Можно предположить, что беглецы буквально живут одной семьей, но мы знаем, что главные герои романа делят ложе только друг с другом. В то, что между беглецами не возникает противоречий, поверить не возможно. Как не возможно поверить в то, что анархический поселок, в котором нет руководителей, лидеров вдруг становится богатым, обеспечивая безбедное существование всем в нем живущим. Если бы автор потрудился изобразить эту жизнь, описать ее, выстроить на том конспекте, который предлагается читателю, настоящий литературный текст, возможно, восприятие было бы совсем иным.

Не знаю, чем объяснить то, что автор спешит завершить каждый свой роман, не исчерпав изначально заложенной идеи. Может быть, существуют жесткие условия договоров с издательствами. Но каждый раз остаётся чувство досады, ощущение того, что Андахаси обманывает ожидание читателя. Поманив интересным талантливым началом, комкает текст.

Несколько особняком стоит книга «Государь». Хотя бы потому, что автор даже не предпринимает попытки выстроить более или менее реалистичное повествование. Он создает сказку, притчу. Эта форма позволяет с некоей иронией относиться к предмету рассказа. При том, что предмет рассказа – очень серьёзен. Название книги не случайно совпадает с названием великого труда Макиавелли. Речь идет о современном диктаторе, «отце народа». История Латинской Америки, как, может быть, никакой другой континент, знала множество диктаторов. Исследованию явления диктатуры, взаимоотношений народа и власти посвящены многие книги латиноамериканских авторов, широко известные во всем мире. Продолжает эта тема волновать и современных литераторов. Очень неординарные, интересные книги созданы Исабель Альенде, Марсело Фигерасом и многими другими. Предпринял попытку сказать своё слово и Федерико Андахаси.

На мой взгляд, в книге есть и удачные стороны, и откровенные провалы. К удачам я бы отнёс остроумное построение схемы действий диктатора. Возможно, книгу можно использовать как учебник для будущих диктаторов, наравне с трудом Макиавелли. Будущий диктатор узнает, что для приобретения популярности ему очень поможет необыкновенное рождение. Или легенда о необыкновенном рождении. С детства он должен идти по головам, не жалея тех, кто уже сослужил свою службу, будь то кормилица или учитель, некогда спасший жизнь. Диктатору нужна будет отравленная кровь, чтоб враги, покусившись на него, отравились сами. Иными словами, враги должны беспощадно уничтожаться.

А вот с народом диктатор должен вести себя как фокусник. Люди падки на зрелища, и наибольшее впечатление производит то, что не поддаётся объяснению. Обязательно нужно манить людей обещаниями. Желательно только обещаниями. Например, дарить только один ботинок, обещая когда-нибудь в будущем подарить второй. Тогда этот первый, особенно если он явится на свет каким-то непостижимым образом, станет не банальной обувью, а символом будущей счастливой жизни.

Когда же, по прошествии времени, люди спросят-таки об обещанном, надо не выполнить обещание, а посулить что-либо ещё более интересное. Поскольку выполненное обещание всегда будет уступать ожиданию будущего счастья.

Пожалуй, можно найти примеры таких действий в карьере любого диктатора. Андахаси, бесспорно, остроумен в изложении поучений властителю.

К провалам я бы отнёс очень схематичное изображение народа. Аргентинский писатель использует яркий образный язык, описывая состояние людей, ожидающих властителя, ловящих каждое его слово, позволяющих себя обманывать и радующихся этому. Но народ выступает толпой, стадом, которое послушно идет за пастухом и застывает в ступоре, если пастух по каким-то причинам отлучается. Не могу разделить это циничное отношение к народу, оно слишком условно, требует слишком много допусков.

Роман завершается тем, что государь убивает свой народ, предает даже собственных приспешников и покидает эти края. Полно! Да, бывают времена, когда целые государства подчиняются насилию алчного циника, когда калечатся тысячи тел и миллионы душ. Но диктаторы приходят и уходят, а народы остаются. Остаются, чтобы жить, любить, создавать свою культуру. На насилии невозможно построить долговременную конструкцию, природное влечение к свободе побеждает обман, помогает преодолевать слабость. В конце концов, любые дети любых родителей стремятся к самостоятельности и учатся на своих ошибках. Поэтому с позицией Андахаси я не могу согласиться.

Резюмируя вышесказанное, отмечу, что популярный аргентинский писатель за почти полтора десятка лет постепенно отходит от первых эпатажных опытов, принесших ему славу. Он старается отказаться от наработанной схемы, поскольку нельзя использовать один и тот же прием бесконечно: это надоедает читателю, а в авторе убивает творца, превращая его в ремесленника.

Хочется верить, что Андахаси пока не позволяет себе говорить в полную силу, хотя потенциал у этого человека огромный. Он обладает фантазией, способен предложить неординарные темы, умело выстроить занимательный сюжет. Ему требуется научиться выдерживать начатый стиль на протяжении всего романа. А пока что он торопится, будто пишет не роман, а рассказывает то, что хотел бы написать. Может быть, сейчас, достигнув мирового признания, он не станет печь новые книги как блины, а сосредоточится на серьёзном, а не коммерческом творчестве, и мы ещё увидим его книги, которые поддержат славу великой латиноамериканской литературы.