Notcoin — будущий дроп от TON/Telegram

Вспоминая первое советское посольство в Чили (1946 - 1948гг.)

Страница 5 из 6
Константин Сапожников
Сентябрь 2001
Как говорилось выше, после Югославии наступила очередь Советского Союза. Нота о разрыве отношений была вручена Жукову министром иностранных дел Чили Вергарой Доносо 21 октября в 18.00. Корреспондент газеты "Ла Ора" сумел перехватить русского посла при выходе из МИД. На вопрос - "как вы прокомментируете решение нашего правительства?" - Жуков "серьезно и внешне невозмутимо" ответил: "У меня одно желание - поскорее уехать домой, в Россию"...

Ниша видного деятеля КПЧ Гало Гонсалеса в колумбарии главного кладбища Сантьяго-де-Чили

Ниша видного деятеля КПЧ Гало Гонсалеса в колумбарии главного кладбища Сантьяго-де-Чили
Ниша видного деятеля КПЧ Гало Гонсалеса в колумбарии главного кладбища Сантьяго-де-Чили. Кое-кто из врагов КПЧ хотел бы видеть нынешнего генсекретаря партии Глэдис Марин в этой же нише.

В этот же день и час о разрыве было объявлено "красному сателлиту" Москвы - дипломатическому представителю Чехословакии Франтишеку Сейхе. Эта миссия была поручена заместителю министра. Как вспоминал Бернштейн, поверенный в делах побледнел, задрожал от охвативших его эмоций и попытался перехватить инициативу, заявив, что министр иностранных дел Чехословакии Ян Масарик бесстрашно борется со все более растущим влиянием коммунистов в стране, что он - Сейха - сам убежденный антикоммунист и что в Чехословакии воспримут известие о разрыве отношений как катастрофу.

Нет, Бернштейна уговорить не удалось. Решение принял Видела.

Среди причин, которые якобы и побудили чилийские власти к резкому изменению первоначально дружественной политики в отношении СССР, в прессе тех дней назывались и такие: советское посольство в Чили стало одним из центров красного шпионажа и революционного подстрекательства в стране и Латинской Америке. Например, в газете "Ла Ора" (16.10.47 г.) была опубликована заметка о том, что чилийская контрразведка проводит работу по выявлению широкой сети русского шпионажа в стране. Сформирована она была якобы из дипкурьеров прибывающих в Чили на время, но остающихся на постоянное проживание, причем не по тем адресам, которые сообщали в регистрационных карточках.

Так ли это? Арестовала ли криминальная полиция хотя бы одного такого "курьера"? Много ли успели нашпионить советские дипломаты за неполных 16 месяцев пребывания в Чили? Вмешивались ли они во внутренние дела страны? Помогала ли им в этом компартия?

Некоторый свет на эту тему проливает следующий "одиночный" факт: в апреле 1947 года из совпосольства была направлена в Москву закодированная телеграмма, в которой говорилось:

"Посольство посетил председатель контрольной комиссии ЦК КПЧ Гало Гонсалес. В беседе с пресс-атташе Чернышевым он заявил, что во время войны многие коммунисты по его указаниям работали против нацистов по спецзаданиям двух советских товарищей. Так как эти товарищи в данное время находятся вне Чили, указанные коммунисты обращаются к Гонсалесу с вопросом относительно их дальнейшей работы. Список товарищей, работавших с представителями СССР, он имел с собой. Кроме того, Гонсалес сообщил, что в последнее время в Чили приезжают из Германии и других европейских стран антисоветски и профашистски настроенные немцы, русские и лица других национальностей. Если они нас интересуют, то все необходимые данные можно получить по первому нашему запросу, т.к. у Гонсалеса имеются надежные люди в министерствах и контрразведывательном аппарате"...

Plaza Constitucion, Santiago, Chile
Plaza Constitucion, Santiago, Chile

Из содержания телеграммы можно со всей определенностью сделать следующий вывод: Гало Гонсалес, как и другие лидеры КПЧ, не был завсегдатаем посольства, более того, он принимался на уровне атташе по печати. Судя по этой информации посольства, каких-либо серьезных бесед до апреля 1947 года советские дипломаты с Гонсалесом не имели, и тем более - об организации "революционных коммунистических выступлений" в пролетарских - угольных и селитряных - регионах страны с целью захвата власти. Что-что, а вооруженный захват Ла-Монеды и провозглашение советской власти вряд ли интересовало чилийских коммунистов в то время, да и во все последующие времена. Когда - несколькими годами позднее - один из членов ЦК КПЧ Луис Рейносо ударился в экстремизм и стал развивать идею "прямых действий", создания молодежных вооруженных групп с целью свержения режима Гонсалеса Виделы, партия решительно воспротивилась авантюре и исключила Рейносо из своих рядов.

Тем не менее, странных персонажей, которые настойчиво пытались втереться в доверие к советским дипломатам, было немало. Некоторые из них охотно рассказывали о своих прежних "контактах" с советской разведкой, "специальных миссиях" в странах Латинской Америки, участии в Гражданской войне в Испании. Воронин, на которого было возложено исполнение консульских обязанностей, терпеливо выслушивал "казачков", а потом старательно писал о них в Москву:

"Примерно через месяц после нашего приезда в посольство явился некий Захар Лазаревич В. и заявил, что хотел бы вернуться в СССР. Прежде всего он задал вопрос: можно ли касаться в беседе со мной таких моментов его биографии, которые являются "особо секретными". На это я ответил, что он может говорить обо всем существенном, поскольку вопрос касается его возвращения в СССР.

Он сообщил о себе, что в начале 30-х годов, будучи служащим одной из фирм в Париже, поддерживал связь с работником советского посольства, которому передавал секретные чертежи и материалы по телефонному оборудованию. Когда пребывание его во Франции стало небезопасным, В. получил разрешение на въезд в СССР. В начале 1935 года он приехал в Москву и в декабре того же года получил советское гражданство.

После начала войны в Испании, он получил предложение Коминтерна поехать туда. В октябре 1937 года В. получил паспорт на имя Дубровского и выехал в Испанию, где служил в контрразведке интернациональной бригады в звании капитана майора под кличкой "Жак". В октябре 1938 года получил ранение, был эвакуирован во Францию, откуда после начала войны в Европе был вынужден выехать вместе с женой в Чили. По прибытии в Сантьяго через советское посольство в Вашингтоне возбудил ходатайство о выезде в СССР. Позже по этому же вопросу он переписывался с нашей миссией в Уругвае. В Чили В. работал в качестве главного инженера телефонной компании (в которой в годы войны заправляли американцы), принимал активное участие в деятельности польской колонии (не слишком лояльной Советскому Союзу), являлся ее делегатом в Межславянском координационном комитете".


После этой беседы В. несколько раз приходил на улицу Биарриц, выясняя, не пришло ли разрешение, напрашивался на встречу с послом. Во время последнего визита, - за считанные месяцы до "переворота сверху", - В. неожиданно заявил, что его жена-полячка заболела острой формой ревматизма, и потому, по рекомендации врачей, он срочно вынужден выехать в Аргентину, где намерен продолжить свои хлопоты по выезду в СССР.

В Посольстве СССР опасались провокаций и настороженно относились к подобным визитерам. Но еще более опасным врагом считали организацию Чилийская антикоммунистическая акция (АСНА), которая была создана "в ответ" на включение в правительство Габриэля Виделы коммунистов. Президент АСНА Артуро Олаварриа Браво, экс-министр внутренних дел в правительстве А. Алессандри, подробно описал в своих мемуарах историю этой организации, которая была задумана и сформирована национально-патриотическими кругами как "гражданская демократическая милиция", способная оказать вооруженное сопротивление "международной секте коммунистов" в случае, если бы та попыталась установить контроль над правительством".

Каждый член АСНА обязывался безоговорочно подчиняться приказам руководства и имел опознавательный знак - бляху с изображением парящего кондора на фоне цветов национального флага. Четырехтысячный отряд АСНА был разбит на 7 подразделений, причем 1-ое и 2-ое являлись своего рода "группами быстрого реагирования". В первую группу входили студенты университетов, во вторую - молодые служащие частных предприятий. Подразделениями командовали бывшие военные, в основном из ВВС. Штаб АСНА располагался в просторном особняке на авениде Бернардо О`Хиггинса и вел активную вербовочную работу в провинции. Осуществлялась боевая подготовка частей, велась закупка оружия - автоматов, винтовок, пистолетов и боеприпасов к ним. По словам Олаваррии Браво, агенты криминальной полиции вели непрерывное наблюдение за деятельностью АСНА, так как подозревали ее в подготовке восстания против правительства Виделы.

Впервые свою мощь отряды АСНА продемонстрировали 1-го октября 1947 года, когда провели "несанкционированный правительством", как сказали бы сейчас, марш-парад перед монументом О`Хиггинса.

Здесь было бы уместно вспомнить, что никто из стрелявших по посольству так и не был задержан. Криминальная полиция вначале обещала быстро найти злоумышленников, а потом стала отмалчиваться. Пожалуй, только коммунистическая газета "Эль Сигло", несмотря на свою подцензурность, методично, едва ли не ежедневно "сигнализировала" о бездействии властей, помещая краткие заметки о том, что следствие по факту обстрела советского посольства ведется столько-то дней, но - безрезультатно. В правой прессе о террористическом акте постарались поскорее забыть.

А не имела ли отношения к нему АСНА?

В воспоминаниях Олаваррии отмечалось, что, несмотря на железную дисциплину в АСНА, все-таки имелись случаи, когда отдельные добровольцы выходили из повиновения и пытались действовать на свой страх и риск, "противодействуя" коммунистам. Олаваррия приводит пример, когда лично ему удалось предотвратить нападение группы радикально настроенных "ачистов" на жилище сенатора-коммуниста Элиаса Лафферте, что было бы, по мнению мемуариста, "трусливым и позорным актом".

Довольно подробно рассказал Олаварриа об одном из таких неподконтрольных экстремистов, проникших в ряды АСНА, - отставном армейском капитане Октавио О`Кингстоне Гонсалесе. Капитана уже изгоняли из организации за авантюризм, но позже, по представлению одного из шефов АСНА, О`Кингстон был не только восстановлен в организации, но и назначен начальником группы быстрого реагирования номер 1. Некоторое время к нему не было замечаний, но однажды Олаварриа стал свидетелем самовольного вывоза оружия - в том числе трех автоматов, из штабного арсенала. На вопрос, имеет ли О`Кингстон соответствующее разрешение на это своего непосредственного начальника, отставной капитан ответил утвердительно, заявив, что отправляется с подчиненными на стрельбище для проведения занятий. Как выяснилось на следующий день, это было ложью, но получить разъяснений по этому факту от самого О`Кингстона так и не удалось. Больше в штабе АСНА на авениде Бернардо О`Хиггинса он не появлялся.

Был ли О`Кингстон организатором и главным исполнителем нападения на Советское посольство? Сейчас трудно сказать. Но, возможно, Артуро Олаварриа своим подробным рассказом об этом авантюристе и пропавших автоматах попытался дать ключ к разгадке. Не был ли использован один из них на улице Биарриц?
Поделиться
Ссылка скопирована!
Комментарии для сайта Cackle